Смерть: Да, я действительно довольно хороший игрок.

Рыцарь: Но ты не можешь быть лучше меня.

Ингмар Бергман.

Седьмая печать

Туннель в центре города был почти пуст. Было уже около половины

восьмого вечера, шум мотора "моргана" эхом отдавался от стен.

– Я думала, мы едем обедать! – громко сказала я, пытаясь перекричать

этот рев.

– Мы и едем, – загадочно ответил Ним. – Ко мне на Лонг-Айленд. Я

практически являюсь почтенным тамошним фермером. Хотя в это время года

урожая не бывает.

– У тебя ферма на Лонг-Айленде? – спросила я.

Почему-то мне было трудно представить себе, что Ним где-то живет. Мне

всегда казалось, что он появляется из ниоткуда и исчезает в никуда, словно

привидение.

– Конечно, – сказал он, глядя на меня своими разноцветными глазами. -

Хотя ты – единственная, кто может засвидетельствовать это. Я тщательно

охраняю свою частную жизнь, как тебе известно. Я планирую самолично

приготовить для тебя ужин. После того как мы поужинаем, ты можешь остаться у

меня на ночь.

– Постой-ка минутку…

– Попробую убедить тебя путем логических рассуждений, – сказал он. – Ты

только что объяснила мне, что находишься в опасности. За последние сорок

восемь часов ты видела убитыми двух мужчин и беспокоишься, что каким-то

образом замешана во все это. Ты что, серьезно намерена провести ночь одна в

своей квартире?

– Утром мне надо на работу, – слабо попыталась возразить я.

– Ты туда не пойдешь, – отрезал Ним. – И вообще будешь держаться

подальше от своих излюбленных мест, пока мы во всем не разберемся. У меня

есть что сказать по этому поводу.

Автомобиль несся по просторам пригорода, ветер свистел вокруг нас, я

куталась в плед и слушала Нима.

– Сперва я расскажу тебе о шахматах Монглана, – начал он – Это очень

долгая история, но достоверно проследить ее можно только до того времени,

когда они достались королю Карлу Великому…

– О! – сказала я, выпрямляясь. – Я слышала о них, но не знала названия.

Дядя Лили Рэд, Ллуэллин, рассказал мне об этом, когда услышал, что я еду в

Алжир. Он сказал, что попросит привезти ему несколько фигурок.

– Еще бы он не попросил! – рассмеялся Ним. – Они очень редки и приносят

удачу. Большинство людей не верит даже в то, что они существуют. Откуда

Ллуэллин узнал о них? И почему решил, будто они в Алжире?

Голос Нима звучал беспечно, но я видела, что он напряженно ждет моего

ответа.

– Ллуэллин – антиквар, – объяснила я. – У него есть клиент, который

хочет собрать эти фигурки любой ценой. У них есть выход на человека в

Алжире, который знает, где фигуры.

– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал Ним. – Легенда гласит, что они

были надежно спрятаны больше века тому назад, а до того не ходили по рукам

более тысячи лет.

Пока мы ехали сквозь тьму ночи, Ним поведал мне загадочную историю о

мавританских королях и французских монахинях, О сверхъестественной силе,

которую веками разыскивали те, кто понял природу власти. И о том, как в

конце концов шахматы исчезли, чтобы больше не появляться. Считается, сообщил

Ним, что они спрятаны где-то в Алжире. Однако откуда возникло такое

предположение, он не сказал.

К тому времени, когда он завершил свою невероятную историю, автомобиль

уже мчался сквозь густые заросли деревьев и дорога шла под уклон. Когда же

мы выехали на подъем, то молочно-белую луну, висевшую над черным морем.

Я услышала уханье перекликавшихся в лесу сов. Оказывается, мы проделали

довольно большой путь от Нью-Йорка.

– Хорошо, – вздохнула я, высовывая нос из-под пледа. – Я уже сказала

Ллуэллину, что не буду с этим связываться, что он сошел с ума, если решил,

что я попытаюсь вывезти контрабандой шахматную фигуру, сделанную из золота,