королевскую пешку. Я заметила, что Лили повторила его ход на своей доске.

Мальчик, стоявший рядом с табло, записал ход: е2-е4.

Какое-то время игра шла своим чередом. Противники потеряли по пешке и

коню. Соларин выдвинул вперед королевского слона. Несколько человек из

публики что-то забормотали. Один или два встали, чтобы пойти пить кофе.

– Похоже, это giuoco piano, – отметила Лили. – Такая игра может быть

очень долгой. Подобной защиты никогда не разыгрывали на турнирах, она стара

как мир. Черт возьми, да giuoco piano упоминалось еще в Геттингенском

манускрипте!

Для девушки вроде меня, которая не прочла ни слова о шахматах, Лили

была просто кладезем премудрости.

– Оно позволяет черным развивать фигуры, но медленно, медленно, очень

медленно. Соларин облегчает Фиске эту задачу: дает тому возможность сделать

несколько ходов, перед тем как уничтожить его. Сообщи, если что-нибудь

произойдет в течение следующего часа.

– Как ты полагаешь, я узнаю, если что-нибудь произойдет? – прошептала

я.

И тут Фиске сделал ход и выключил часы. В толпе раздалось легкое

бормотание, и те, кто собирался уйти, остановились и обернулись на табло. Я

взглянула вовремя, чтобы заметить улыбку Соларина. Это была странная улыбка.

– Что случилось? – спросила я у Лили.

– Фиске играет более рискованно, чем я думала. Вместо того чтобы пойти

слоном, он предпринял "защиту двух коней". Русский ее любит. Она гораздо

более опасна. Удивляюсь, что Фиске выбрал ее против Соларина, который

известен…

Лили прикусила язык: ведь она же никогда не изучает стили других

игроков. Никогда!

Соларин двинул своего коня, а Фиске – королевскую пешку. Соларин забрал

ее, затем Фиске съел конем пешку Соларина. Теперь их силы были равны. Мне

казалось, что Фиске в лучшей позиции, со своими фигурами в центре доски, в

то время как фигуры Соларина располагались на задней линии. Но тут Соларин

взял конем слона Фиске. По комнате прокатился гул. Несколько человек,

которые вышли, ринулись обратно вместе с кофе и уставились на табло, где

мальчик записывал ходы.

– Fegatello! – воскликнула Лили, и на этот раз никто на Нее не зашикал.

– Поверить не могу!

– Что такое fegatello?

Оказывается, в шахматах есть термины гораздо более таинственные, чем в

процессорах.

– Это означает "жареная печенка". И печенка Фиске поджарится, если он

зайдет с короля, чтобы съесть коня Соларина, – Нервно покусывая палец, Лили

глядела на доску, лежащую у нее на коленях, словно игра шла там. – Он точно

что-то теряет. Его ферзь и ладья попали в "вилку". Он не может взять коня

другой фигурой.

Мне ход Соларина казался нелогичным. Неужели он выторговывал коня за

слона только для того, чтобы король сдвинулся на одну клетку?

– Раз Фиске двинул короля, значит, он лишился возможности сделать

рокировку, – заметила Лили, словно прочитав мои мысли. – Король выдвинется в

центр доски и окажется запертым там до конца игры. Лучше бы Фиске пошел

ферзем и отдал ладью.

Но он все-таки взял коня королем. Соларин выдвинул вперед своего ферзя

и объявил шах. Фиске прикрыл короля пешками, и Соларин двинул ферзя обратно,

угрожая черному коню. Ситуация изменялась, но я не понимала, в какую

сторону. Лили тоже выглядела неуверенной.

– Творится что-то странное, – шепнула она. – Это не похоже на стиль

игры Фиске.

И в самом деле, происходило что-то странное. Наблюдая за Фиске, я

заметила, что он не отводил глаз от доски даже после того, как делал ход.

Его нервозность возрастала. Он сильно потел, большие темные круги выступили

под мышками его жакета. Он казался больным, и хотя был ход Соларина, Фиске

сконцентрировался на доске, как будто это была его последняя надежда на