Седовласая женщина ахнула, увидев произошедшее у неё на глазах чудо, и забегала вокруг мужа, причитая от счастья. Потом подскочила ко мне и пожала руку.

– А я уже и не верила! – затараторила клиентка. – Значит, врут про вас, что вы ничего в зельях не смыслите. – А вот мы уже и на «вы» перешли, я одобрительно кивнула. – Только как же вы в первый раз умудрились из одной бородавки целое море сделать?

– А кто сказал, что это я умудрилась? – ответила ей, на что женщина удивлённо приподняла брови. – Это вон слуга мой траву одну перепутал. Не очень удачно.

– Какой слуга? – она насторожилась.

– Да вот этот, – указала я на Гункана, который от этой новости аж подскочил. – Только вы на него не сердитесь. Он и так у нас здоровьем обделённый, вон даже говорит с трудом…

Она пристально посмотрела на старичка и, словно убедившись в его немощности, уже более благосклонно взглянула на меня.

– Жаль только, что вы целый котёл противоядия наварили. А хватило-то всего чашки, – сказала она с досадой.

– Почему сразу жаль? Может, оно ещё пригодится.

А про себя добавила: «Кто знает, сколько вас таких ещё по городу ходит?»

Мои клиенты уже благодарно раскланялись и собирались уходить, когда я припомнила один старый ведьмовской обычай, давно изживший себя. Раньше каждый, кому ведьма помогала, должен был оставить что-то ей и избе в благодарность. Сейчас так никто уже не делал, но, как наставляла меня Элла, этот кабинет очень стар, и, возможно, его построили ещё в те времена, когда оставлять колдовскому люду что-то, помимо денег, было признаком хорошего тона.

Я схватила стоявшее у стены пустое ведро, обогнала уходящих клиентов и плюхнула его возле выхода.

– По обычаю моего зельеварского кабинета довольным клиентам полагается оставить здесь что-то в дар, – сказала я строгим голосом и указала пальцем на старое ведёрко.

Женщина вздохнула, порылась в кармане и бросила в него то ли браслет, то ли чётки. Что я с ними собиралась делать, мне пока было неясно. Но теперь от сеанса повеяло завершённостью. Я открыла перед супругами дверь и довольно выпроводила их на улицу.

– Кто благодарность не оставит, того не выпускать, понятно? – проинструктировала я обиженного слугу. – Кстати, Гункан, напомни, пожалуйста, многим я в этом городе бородавки пыталась вылечить?

Он отрицательно качнул головой.

– Очень мудро с моей стороны…

Вернувшись на свой табурет возле котла, я настойчиво продолжила потеть в ожидании следующего клиента, который отчего-то не торопился приходить, своим отсутствием создавая у меня излишек свободного времени и простор для раздумий. Мысли невольно вернулись к моему затянувшемуся бегству от погони.

Почему я сбежала из ковена Красных ведьм самой мне было вполне понятно, но почему меня так настойчиво разыскивали, по-прежнему оставалось загадкой. Подумаешь, какая-то ведьма передумала и удрала. Чего за ней гоняться?

Им лишняя морока, а мне – нервы. Я ведь не просто ведьма какая-то, а метаморф. Это слово не то что вслух произносить нельзя, а даже думать в Ведарии страшно. И чем настойчивей за мной бежали, тем больше я опасалась, что они всё-таки успели разглядеть истинную природу моих сил. И теперь уже точно не отступят, пока не поймают и не усадят меня в темницу.

Перед мысленным взором возникла сырая и холодная комнатушка за решётками. И я поёжилась. Нет уж, туда попадать мне совершенно не хотелось. Я с грустью взглянула на кипевшую в котле зелёную субстанцию. Время шло, но больше желающих решить проблемы с кожей, или ещё чем, так и не появилось.

От нетерпения постукивая ножкой по полу, я требовательно поглядывала на дверь. И та, не выдержав моего сверлящего взора, всё же скрипнула и открылась.