Немного подумав, девочка села рядом, взяв молока и печенье. Сухое, оно крошилось на стол, а иногда резвые крошки разбегались в стороны и юркали на пол.

– А недавно в лесу я снова наткнулась на фей, – вновь завела она свою излюбленную тему, желая как можно больше времени провести с отцом и наконец хоть с кем-то поговорить. Ей было совсем одиноко без него, теперь-то, в пустующем доме.

– Тех самых проказниц, что любят подшучивать над людьми? – уточнил Аркадий, припоминая рассказы дочери.

– Ага, – Надя отправила в рот следующий кусочек печенья и, запив молоком, добавила, что их давно не было видно.

– Чего ж они такого в тебе нашли, что, не боясь, показываются на глаза…

– Да и не просто показываются, – не успев прожевать, проговорила девчушка и мысленно улыбнулась. Некоторые магические существа часто выручали её, НЭВИМ их знает, почему. Это вроде и радовало, а вроде и пугало. Они ведь не любят людей и обычно прячутся от них. Но Надя не раз встречала маленьких жёлтеньких огоньков – фей, которые кружили вокруг неё, иногда подёргивая за волосы и звонко, словно колокольчики, смеясь. Один раз они вывели её из леса, когда девочка умудрилась заблудиться, а как-то даже указали на гнездовище гарпий, которое она искала. Иногда дорогу Наде показывали нимфы, выводя её из густого леса. От огров и гарпий её спасали дриады. Девочка, впервые увидев в стволе дерева женский образ, словно вросший и погребённый там навеки, сначала испугалась, а потом так засмотрелась, заворожённая красотой и изящностью этих существ, что забыла об опасности и чуть не попалась ограм – спасибо лесной деве, что выручила её. Возможно, именно из-за этого Аркадий до сих пор напрямую и не запрещал дочери ходить в лес, закрывая глаза на появляющиеся каждый раз новые синяки и ссадины. Да и понимал он, что девочке это нужно, и в случае запрета она его просто не послушает.

– Ой, а ещё, – Надя схватила внезапно упавший на стол большой кусок печенья и кинула его в рот, – вчера я встретила вирита.

Отец, нахмурившись и отставив ложку в сторону, исподлобья посмотрел на дочь. Было видно, как он напрягся. Аркадий всегда сторонился таких слов, как «вирит», «правильник», «правительство», и многих прочих, тесно связанных с этими.

– Ничего страшного! Маленькой девочке всего лишь немного не повезло. Чудом удалось отбить её у правильников…

– У правильников? – прозвучало второе слово, нелюбимое мужчиной. – Они что же, знали, что она вирит?! – отец резко встал из-за стола. Находящаяся поблизости тарелка (к счастью, уже пустая) с тревожным звоном подскочила. – О чём ты думаешь?! Хочешь, чтобы они забрали тебя как укрывающую вора магии?

– Они же не воруют магию! – Надя тоже поднялась, правда не так решительно и почти не повышая голоса. – Чего плохого в том, что я спасла её от…

– Это никого не волнует, ты же знаешь. Для королевств они преступники, пусть это будут даже дети. Её всё равно заберут, раз уже видели её силы. А потом придут и за тобой! Нельзя быть такой опрометчивой.

На лбу Аркадия пульсировала проступившая жилка, его грудь в негодовании вздымалась больше обычного, руки сжались в кулаки до побледнения косточек, а взгляд бегал по комнате, не зная, где остановиться. Всё говорило о том, что он крайне зол, что было вообще редкостью для этого мужчины. Особенно по отношению к дочери.

– Но я спасла её! – не унималась девочка, никак не ожидая от отца порицаний. – Она научится управлять способностью, на неё не найдётся компромата, и тогда, быть может…

– Надя, пожалуйста, не ввязывайся больше в такие дела. Это опасно! И ты знаешь это лучше других.