– Вер, я бы рада помочь, но если я буду с тобой, то ты точно себе жениха не найдешь.

– А чем я хуже тебя?

Смеюсь, а сама осматриваюсь. Глупость какая-то. Неужели тот темный страж мог дойти в Дигор быстрее меня? Но среди спешащих граждан высоких военных не заметно.

– Я отпугну любого жениха своим недовольным выражением лица. Разве не знаешь?

– Да знаю. Но может потому тебе и грустно, что ты не бываешь с остальными? В пятнадцать ты была другой.

– В пятнадцать я жила с мамой. А теперь я работаю и смотрю на мир иначе.

– А замуж? Тебе двадцать два!

– Замуж меня уже позвали.

– Кто?

– А тот, для кого я в белом платье выйду, – отвечаю я протискиваюсь в подъезд, – До встречи, Вера!

Она еще что-то говорит, но я ничего не воспринимаю. Как будто не по себе. Сама не своя. Сердце быстро стучит и странная эйфория. Я бояться должна, прятаться, а как будто влюблена. В кого? В человека, который проявил интерес с сексуальным подтекстом?

– Дура ты, Маша, – закрываю за собой металлическую дверь, поднимаюсь наверх и поворачиваю ключ, оказавшись в квартире.

– Может он убить тебя хочет, а ты про белое платье…. С моим послужным списком нарушений только с Темным горизонтом связываться… Да еще и с бионом. Кто знает, есть ли у таких душа?

Казалось, что за время перехода я совсем не устала, но все же падаю на кровать без сил.

В нашей маленькой квартире тихо и мрачно. Свет горит только в коридоре. Тусклая лампочка на проводе освещает длинную металлическую вешалку с парой теплых пальто. Под ней неаккуратно сброшена обувь. На стене висит старая картина с огнецветом, перекошенная на левую сторону. Чуть дальше по коридору маленькая кухня. Ее и спальню освещает свет, падающий с улиц через большие кубические окна, утопленные вглубь квартиры. Это на случай, если придется выбираться. Когда приходит зверь бывает так, что единственным выходом становится веревка. Ее можно скинуть вниз и опираться на выступы перед окнами.

Смотрю в потолок. Вспоминаю лицо Стража темного горизонта. Вижу его очень отчётливо. Так, будто было достаточно времени запомнить цвет глаз, форму прямого носа, волевой подбородок и выдающиеся скулы. Он красив, мужественен и… Его шрамы – не уродство. Это печать зверя. Кем был воин до того, как все произошло?

Звуки музыки с улицы доносятся громче, я приподнимаюсь, вижу у ног корзинку с запрятанными в двойное дно препаратами. Если бы военные взялись его проверить, тогда мне могло несдобровать. Напротив моей постели стоит кровать Катерины с кованным основанием. Она застелена серым покрывалом, расшитым красной вышивкой. Сестренка, как может, наполняет жизнь цветом. На стене висят рисунки, различные бусины из фарфора и на самом верху – фотокарточка родителей. Папа обнимает вторую супругу, мать Катерины и улыбается. Они молоды и, вроде бы, счастливы.

Фотографию Катя особенно тщательно бережет. Поместила под стекло и в рамку. Случись что, карточка будет первым, что она схватится выносить при пожаре.

Между нашими кроватями у окна стоит стол и пара стульев, а слева у дверного проема шкаф для вещей.

Живём скромно, как все. Официального заработка едва хватает на оплату аренды административного жилья, покупки одежды и питания. Не официальные доходы я скрываю, чтобы однажды покинуть Дагор навсегда. Я мечтаю забрать с собой Катерину.

– Праздник в разгаре, – произношу вслух, перебирая пальцами кончики длинных волос темно-русого цвета, – Будут гулять до утра. А ты что? Опасаешься, что он явится?

Откидываюсь назад, чтобы посмотреть на часы. За моей кроватью стоит крохотная тумба с механическим календарем. Он показывает дату, время и собирает данные о температуре.