«И почему это тебя так волнует? – спросил на удивление спокойный и рассудительный внутренний голос. Хрипловатый, похожий на воронье карканье. – У тебя и так есть все. Титул, поместье. Любимый человек рядом. Что еще нужно?»

«Чтобы от меня никогда и ничего больше не скрывали», – так же мысленно выпалила Эстелла. Откусила персик – отличный способ выждать несколько секунд, чтобы успокоиться. Сработало, так что вопрос прозвучал холодно и почти небрежно:

– Куда-то спешите?

Уже отошедший от стола Мэлоун при этом вопросе замер. Обернулся с таким видом, будто жалеет, что не успел улизнуть раньше. Эстелла в ожидании ответа облизала сладкие от персикового сока пальцы, прекрасно понимая, насколько призывно это у нее получается. Подразнить его – отличный способ проучить за скрытность.

– Вообще-то да, спешим, причем уже очень сильно, – наконец сдался Мэлоун. Беспокойно потер пальцами висящий на шее серебряный кулон со скрипичным ключом.

Эстелла едва не поперхнулась. Она ведь слишком хорошо понимала, что это означает. Потому и голос перестал слушаться. Удалось лишь прошептать:

– Вызвали в Совет?

Мэлоун мотнул головой, посмотрел на Гаруша, безмолвно спрашивая разрешения. И, похоже, получил его, потому что ответил:

– Нет, то есть… не совсем. Не совсем в Совет и не совсем вызвали. Скорее, пригласили. Очень настоятельно рекомендовали приехать в гости к Ратлинам на прием.

– И когда ты успел получить приглашение?

Скрыть досаду Эстелле не удалось. Похоже, с ней теперь не хотят знаться. Даже «рыбки», которые ее, вроде бы поддержали.

Вот именно, что «вроде бы».

Прозвучавший ответ расставил все по местам.

– Вчера.

Если они – не важно, кто эти «они» – не хотели, чтобы она узнала, единственная возможность передать приглашение была в городе.

– Тот человек в переулке, да, – договорила Эстелла вслух свою мысль, и лишь после этого подняла взгляд на Мэлоуна и решительно заявила: – Я тоже иду.

Не став дожидаться возражений – а они непременно должны были последовать – она направилась к выходу. Но дойти до двери из столовой не успела, остановленная рукой Мэлоуна на своем плече.

– Не нужно.

– Почему? – Сделать вид наивной, ничего не понимающей девочки оказалось слишком уж просто. – Мы с Ратлинами почти соседи, я имею право их навестить, как графиня.

– Как графиня – да, – согласился Мэлоун. Указал на кулон. – Но сейчас, боюсь, немного не тот случай и повод.

– Ну разумеется. Мне ведь нет места среди вас. Мне и знака не полагается. – Эстелла провела рукой по шее, на которой не было ни единого украшения. – Но знаешь, что? Они сами связали меня узами с пчелой. Вы связали. И если кому-то не понравится, что я там появлюсь, пусть вспомнят об этом.

Неписанное правило, которое Эстелла усвоила с детства: жена всегда появляется на светских мероприятиях, куда приглашен муж. Иначе это будет считаться верхом неприличия. Но вот насколько неприличным будет считаться, если она придет туда, где муж появиться не может, хотя ему-то там уж точно следовало бы быть? Если она станет его заменой? Что они тогда скажут? Проверить это захотелось настолько сильно, что сопротивляться Эстелла не смогла.

– Мы торопимся, правда?

С этими словами она подхватила не возражающего, а уже всего лишь тихонько посмеивающегося Мэлоуна под руку и повела на улицу.

И плевать, что одета она совсем не для светского приема. Простое домашнее платье, не приталенное, легкое, почти воздушное. Розоватое, цвета рассвета. Вместо полагающейся по случаю вычурной прически – распущенные светлые локоны, волнами спускающиеся до талии. И туфли – самые простенькие, тряпичные, без каблука. В таких, может, даже потанцевать удастся.