– Призраков? – повторил Тайрис, плохо веря собственным ушам. – В смысле, призраков мёртвых людей?

Бабушка кивнула.

– Есть среди них души злобные – им всё не угомониться, они вылезают из могил и ходят по земле, есть и просто демоны, живущие в нашем мире… Даппи, Тай, они повсюду, и некоторые требуют больше внимания. Те, которые нехорошие, могут ночью натворить бед, но, если насыпать риса на крыльцо, они начнут его подбирать, зёрнышко за зёрнышком… и пока подберут, уж и солнышко встанет, лишит их всякой силы.

Бабуля пожала плечами, будто бы признавая этот неоспоримый факт.

Тайрис моргнул, вгляделся в неё. Даппи. Шутит бабушка, что ли? Ну не может она говорить серьёзно.

– Ну правда, бабуля, зачем этот рис?

Она склонила голову, брови сошлись.

– Я ж уже сказала, Тай: чтобы нас уберечь.

Тайрис вгляделся в бабушкино лицо, так и ожидая, что оно сморщится от смеха.

– Да знаю я, что ты шутишь.

Бабушка взяла в руку мешочек с рисом.

– Нет, Тай. Не стану я шутить, когда мне важно уберечь тебя от беды. Тут у нас на острове все знают, что это нужно обязательно делать.

– Не может быть, чтобы все в это верили, – усмехнулся Тайрис, который всё ждал, что бабушка сознается: она пошутила.

Бабуля пожала плечами:

– Ну, кто не верит, так верно и в солнце с луной тоже не верит. Ты вон спроси Марвина – он тебе всё про даппи расскажет. Уж кому и знать-то.

Тут Тайрису в голову пришла важная мысль.

– Бабуля, а чья это могила?

– Какая ещё могила?

– Я когда гулял, забрался высоко наверх, там на склоне могила, её почти не видно.

Бабушка замерла на миг, а потом явно насторожилась.

– Вот уж не знаю, о чём ты.

– Там могила и…

– И всё, Тай, – резко оборвала его бабуля. Взяла его за локти, заглянула в глаза: – Не лазай туда, ладно? И не поднимайся на гору, тем более один.

Тайрис удивился:

– Почему? Почему мне туда нельзя?

Бабушка натянуто улыбнулась.

– Да вот… – Она умолкла, будто подыскивая слова. – Ты ж не хочешь заблудиться? Вот и пообещай, что никогда больше туда не пойдёшь, никогда-никогда… Дейтишкам тугуйхим каймешки куйшть.

Тайрис ухмыльнулся:

– Чего-чего?

– Детишкам тугоухим камушки кушать. Это значит – если не слушаешь, что тебе говорят, попадёшь в беду… Помни это! – Она передала внуку мешок с рисом. – Пошли, а то у меня куриное рагу сгорит. Будь умницей, доделай тут дело, да смотри, сыпь – не жалей, особенно на заднем крыльце.

Она ещё раз улыбнулась и зашаркала в дом, а Тайрис с мешочком в руках остался на крыльце.

Бабушка что, правда думает, что он будет разбрасывать этот рис? Тайрис улыбнулся про себя, и всё же спустился по двум деревянным ступенькам на траву, дошёл до задней стены дома – там оказалось ещё темнее.

Тайрис знал, что до входной двери рукой подать, но ему почему-то стало не по себе. Взгляд то и дело устремлялся к черноте леса. Потом он встряхнул головой. Глупость какая. И чем он тут вообще занимается? Да, бабуля у него хорошая, но разбрасывать рис? Этого ещё не хватало. Бред какой-то. Подумав так, Тайрис высыпал остатки риса в металлическое ведро и быстренько вернулся в дом.

На самом рассвете Тайрис лежал в кровати, пытаясь прогнать сон. Веки страшно отяжелели, но, несмотря на изнеможение, он заставлял себя встряхнуться каждый раз, как задрёмывал. От жары было только хуже. Всё липло к коже, Тайрис вспотел, ему казалось, что он лежит во влажной земле.

Мысли всё возвращались к могиле на склоне горы. Непонятно, зачем она там. Какому семейству понадобилось похоронить родственника в таком недоступном месте? А бабуля? Как-то она встревожилась, когда он спросил. Может, и правда испугалась, что он заблудится, и всё же странно, что она так резко ему ответила.