В памяти мелькали воспоминания.

Вот он уезжает прочь от дома, а в обратном направлении спешат две пожарные машины. Он останавливается и решает последний раз посмотреть на дом, в котором прожил всю жизнь.

Здание полыхает. Оранжевое зарево освещает всю улицу. Из ближайших домов выходят люди, прохожие останавливаются, чтобы заснять на свои телефоны крутое видео, которые они тут же выкладывают в социальные сети.

Жалкие тупицы.

Из горящего здания выбегают люди. На глазах у Артура из окна пятого этажа выпрыгивает человек. Слышится глухой удар и вой сигнализации – жёсткое приземление на чью-то припаркованную машину.

Вслед за пожарными мимо проносятся две машины скорой помощи. Артур решает не дожидаться появления полиции и спешит прочь.

Ночь выдалась прохладная, Артура трясло. Из рюкзака он достал свитер, который впопыхах схватил с вешалки в коридоре, закутался в него, а сверху надел фирменную зелёную куртку доставщика – свою он прихватить забыл.

В парке было пусто, лишь несколько упитанных голубей бродили в поисках еды, но здесь он ночевать не собирался – слишком холодно. За время работы курьером он объездил большую часть города и знал о существовании многих подъездов, куда можно легко попасть без ключа, но пока ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Холод пронизывал как нельзя кстати – охлаждал воспалённый разум.

Что, твою мать, произошло?

Он не сомневался в реальности недавних событий, но здравый смысл отказывался выстраивать логические цепочки. Мать просто вспыхнула прямо на его глазах – как такое возможно? Когда-то он читал о самовозгорании, но всегда считал подобные истории выдумками для журнала «НЛО» или серии «Секретных материалов». Но всё случилось прямо на его глазах, более того, он чувствовал, знал, что каким-то образом сам к этому причастен.

Артура трясло, и холод был тут ни при чём. Внутри боролись несколько чувств, готовых разорвать его пополам, если он не решит, на чью сторону ему встать. Безумное чувство вины перед матерью, боль от потери и ледяная тревога противостояли всепоглощающему ощущению свободы и избавления от тяжкого бремени. Нужно было скорее делать свой выбор, иначе ему грозило сойти с ума.

Было ещё кое-что, более жуткое. Артур ощущал, как чувства влияют на него физически. Вина буквально разъедала внутренности, грудь горела огнём, а желудок предательски скрутило. К горлу подступила кислота, как при изжоге, только намного более жгучая и опасная. Он прочистил горло, сплюнул, и весь рот неприятно защипало. Вытер губы тыльной стороной ладони, обхватил себя руками и принялся покачиваться, что помогало ему сконцентрировать внимание. Со стороны Артур походил на городского сумасшедшего.

Решай скорее, сука, или сдохнешь прямо здесь.

Мать он ненавидел всю жизнь. Да, она подарила ему эту жизнь вместе с уродом отцом, но для чего? Чтобы он страдал? Чтобы терпел все эти издевательства, стыд, этих тупых людей, необходимость зарабатывать деньги, чтобы содержать её умирающее тело? Для чего? Из-за чувства вины, очевидно, из-за какого-то призрачного чувства долга перед человеком, который всего лишь родил тебя на этот свет. Который не понимал тебя и не хотел понять. Ведь ей не важны были твои чувства, переживания и тысячи вопросов, так и оставшихся без ответов. Она не преподала тебе важных уроков, не успокаивала, не внедрила в социум, она просто молчала и обнимала тебя, считая, что этого достаточно.

Нет, не достаточно!

Артур выбрал сторону. Ощущение свободы вместе с разыгравшейся злостью победили в сухую и тут же излечили искалеченное тело и душу – внутренние органы прекратили растворять сами себя.