Вольнодум Пётр Леонтьев
Дизайнер обложки Пётр Леонтьев
© Пётр Петрович Леонтьев, 2018
© Пётр Леонтьев, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4493-6069-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вольнодум
Мне всё подвластно. Стоит дунуть —
И камень обращу в тебя.
Тебе ж мозгами надо думать,
Как ВЕЧНОСТЬ разгадать – МЕНЯ.
Но ты гадай – не разгадаешь,
Лишь жернова мозгов сломаешь.
VIII. 2016Гатчина
I
Вдали от молодости шума,
Поднявшись на последний пик,
Я жизнь свою сквозь тучи-думы
Кристаллом трезвости проник.
Мне не страшны ни близость Рая,
Ни Ад под кратером в горе,
Не тянет чувств игра чужая:
Я чужд и сцене и игре.
Однажды местный парикмахер
Подбрить мне брови предлагал,
Но мною необидно «к дяде»
Был послан добрый аксакал:
Иди и брей скелет-оскал!
Затрать хоть тонну яркой краски —
Не оживить смертельной маски!
Всё ж режиссёрскую натуру
Я в чутком друге оценил:
Он обновить меня не с дуру —
По роли честно предложил.
Ведь жизнь – сообщество неволь,
У каждого неволя-роль.
И будь ты беден иль богат,
На роли ты своей женат.
И ей перечить ты не смеешь,
И с ней тихонечко стареешь.
Ты можешь всюду разъезжать,
Ты можешь жён своих менять,
Ты можешь повенчаться с властью,
Ты можешь упиваться страстью,
Ты можешь быть хоть сам король, —
Но ты неволя из неволь.
И для себя ты сам строитель,
И сам себе ты разрушитель.
Ты можешь злиться и кричать,
Но на тебе клеймо-печать,
Тебе дана лишь жизни доля:
Исполнить заданную волю.
Есть где-то там не друг, не враг,
И не учёный, и не маг,
Не темь, не свет, не утешитель,
А мира в мире устроитель.
И всюду примиряет Он
Сопротивление сторон.
Он – бездна мудрости без дна,
Он – сплошь гармония одна.
А ты – лишь то, что есть иль нет,
Ты и не сумрак и не свет.
Тебе дана лишь жизни доля:
Исполнить заданную волю.
И ты за славой не гонись:
Неотвратима тяга вниз,
А чуть о камень ты споткнёшься —
Слезой презренья обольёшься.
Ведь ты неволя из неволь,
Не превышай по жизни роль.
У каждого есть роль одна.
Но ты не Солнце, не Луна,
Ты лишь пришёл со стороны.
Здесь мы нужны и не нужны.
С вершины пика наблюдал
Я звёзд космический развал,
Искал своё в развале место.
Я приценялся, как невеста:
Какой бы маленький удел
Я выбрать в космосе хотел?
Звездами рассмеялась Высь:
Ты ж ничего, ты просто мысль,
Мысль в платье чувств, и нет удела
Ей лучше собственного тела.
И это есть твоя душа.
Следи за тем, чтоб хороша
Была в одежде чувств невеста.
Вам тело – дом, вот ваше место.
И пусть порою и не ярок
Бывает дом – он вам подарок,
Он вам один, незаменим.
Но скоро час расстаться с ним,
И вот ты превратишься вновь
Совсем в ничто, и лишь любовь,
Своих ошибок осознанье
От вечных странствий в мирозданье
Спасут тебя. И вновь для дела
Получишь новое ты тело,
И вновь невольная душа
Забьётся, волею дыша.
Свою ты вновь получишь долю,
Задышишь вольною неволей.
Твой новый дом не будет пуст,
Как платья, в нём наборы чувств:
Любовь и вера, упоенье,
Коварство, злоба и презренье,
В крови желанья и тоска,
Стремленье знать издалека,
Как, что, зачем и почему?
Душе вопросы и уму.
Ты призван мир собой наполнить
И волю вольную исполнить.
Но ты ничто, частица мира —
Не сотвори себе кумира.
Ведь жизнь твоя – один момент,
Ты просто чей-то инструмент.
Но есть в тебе достоинств тьма:
Ты – часть вселенского ума,
Ты – часть вселенского искусства,
Не зря тебя вулканят чувства.
В ничто твоём творят гиганты,
Бушуют разные таланты,
Ты призван новый мир создать,
И оценить, и осознать,
Но ты ничто. Ты – жизни доля.
Исполни Божескую Волю!
Мал электрон. Он лишь в сознанье,
Но движет целым мирозданьем.
Тебе ж дано об этом знать
И электроном управлять.
Ведь тем зарядик и силён,
Что он всего лишь электрон,
И есть ему одно лишь место:
Он встроен в мир, чтоб мир не треснул…
И жизнь твоя – пора-пора,
Чтоб не рассыпалась игра.
Ты должен это понимать.
Забудь хоть что-то изменять.
Так будь волеизъявленьем,
Исполни Божье назначенье.
Твой час пришёл – твой час уйдёт.
Пору с порою тризна ждёт…
II
Так я не радостно, не грустно
О жизни просто размышлял,
Я без предвзятости, без чувства
Воспоминанья расставлял,
Как бы события в кино:
Что было нынче, что давно.
О дальнем вспомнив, о недавнем,
Хотел быть равнодушным камнем:
Что, дескать, было, то ушло,
Былою былью поросло,
А вспомнит кто, то вырвем глаз
(Набор лукавых – тыл для нас).
И (что лукавить?) я упрямо
Не смел смотреть на вещи прямо,
Хотел не видеть, удалял
И философьей разбавлял
Свои бывалые вины:
Тут – как смотреть со стороны.
И чувствовал я это, знал,
Что эталон свой потерял,
Свой измерительный прибор,
Законов совести набор,
И равнодушья камень мой
Мне стал могильною плитой.
Права космическая высь:
Бездушная бесплодна мысль.
Душа – жена, а муж ей – ум,
И без души наш ум угрюм.
Ведь без души и мысли колки,
Как иглы мёртвые у ёлки, —
Засохнув, падают, кружась,
Скелетом мудрости гордясь.
Душа всегда чего-то просит —
Ум без души лишь строит козни.
Ум без души, что поле пусто,
Сплошь зарастает «заратустрой».
Жесток колючек гордый вид,
Железом душу холодит….
Коль есть душа… Но я забыл,
По ком страдал, кого любил.
В бурьян беспамятства зарылся
И без молитвы возгордился…
Когда-то пересёк мой век
Железный, гордый Человек.
Пронзил мой детский ум, как с бою,
Железной ломаной строкою,
Поверья бабушки отрил,
На громы лозунгов сменил,
В мой детский золотой рассвет
Привнёс он марсо-красный цвет.
Меня он будто пробудил,
Меня он будто и убил.
Он растревожил весь эфир,
Он призывал освоить мир,
Не просто целый мир освоить,
Но и разрушить и построить.
Мы заразились магнетизмом
Идей-побед социализма.
Гремели песнями приветы,
Несли усатые портреты.
И величава и горда
Кремлёво-красная звезда.
Молочной сказкою река
О коммунизме на века.
Я толком ничего не знал,
С улыбкой тихо засыпал…
Земля – душа. Природа – мать.
Зачем же всё кругом менять?
Умом природу не стреножить.
Что ж делать? Взять, да уничтожить?
Философ мудр, и он предрек:
Всё может Новый Человек.
Ведь Человек звучит так гордо!
Забудьте все про Небеса!
Кто не согласен, можем в морду!
Не сметь молитвой раскисать!
Всё нам по силам! Всё мы можем!
Наукой Бога переможем.
Вам нужно больше молока?
Задача вроде нелегка.
Есть у науки способ новый:
Заменим вымя у коровы,
Прибавить можно, так сказать,
Ну, скажем, литров двадцать пять.
А коль поболе надоить,
Могём корову изменить.
Задача тут невелика:
Надуть насосом ей бока.
Ударим мёдом по детишкам!
Отымем у пчелы излишки!
Всё без излишних без затей:
Подсыпем сахару мы ей.
Мы вместе, мы ведём дорогу,
Мы в коммунизм шагаем в ногу.
Дорога в рай хоть не легка,
Нас ждёт река из молока
И, как по сказке, знаем сами,
С кисельными со берегами.
Нам по пути придётся, братцы,
С капитакулами сражаться.
Мы жаждем битвы, мы так жарки,
Как наши матери кухарки!
А коли нам нужна мораль,
Так ей в Евангелье вдосталь.
Мы всё оттуда перепишем
Всё в ум себе и для детишек,
Распишем Сталинский Закон,
Всё по местам расставит он.
Не надо будет умирать,
Чтоб в рай на небо попадать.
Ваш Бог – все видите вы сами —
В портретах с чёрными усами.
Пусть Страшный Суд вам и не снится,
Не надо каяться-молиться.
Без покаянья, без суда,
Нам смерть – дорога в никуда…
Да, было так. Прошёл уж век.
Где тот усатый человек,
Кому мы дружно помогли
Искать изъяны у Земли?
Где в рай ведущая дорога,
Что мы вели, чураясь Бога?
Дорога в рай, идейный зонт,
Недостижимый горизонт?
Всё заросло… Бурьян, бурьян…
Трава-обман… Трава-дурман…
И лишь отдельные колоски,
Былой надежды отголоски…
III
Уж скоро ночь. Я всё сидел.
Я в кратер с ужасом смотрел.
С утра я видел мир прекрасным,
А к ночи грозным и ужасным.
И чувствую: пошла слеза —
Я поскорей закрыл глаза.
Скорей, скорей забыться сном…
Я снова думал о былом.
Сквозь думы вдруг пробилось тускло:
Неужто мне вернулись чувства?
В конце, у самого порога
Неужто призываю Бога?
Хочу проступки все признать?
Раскаяться и рассказать?
О том, как шёл не той дорогой,
Как строил Рай земной и Бога,
Как строил новую мораль,
Как превратил страну в сераль,
Обрёк отчизну на страданья,
Сверхчеловеку на закланье?
В мозгу горячем билось, билось:
Ну почему ж всё так случилось
С моим народом и со мной?
Неужто к нам пришёл Хромой,
Проник нас дымом и туманом,
Философическим обманом?
Как Бога мы могли предать?
«Сверхчеловека» признавать?..
Вновь из кармана я достал
Свой проникающий кристалл.
Сквозь сполох чувств, к своей обиде,
Я всё по-новому увидел.
Увидел, что неверно жил,
Что Богу не тому служил.
К тому ж увидел, что лукавил,
Не верил в то, что громко славил,
В душе партидола кляня —
Плохой был «винтик» из меня.
Потом я думал о народе,
И о земле, и о природе,
О том, что сказочник-народ
В душе по-своему живёт,
Другою волею он жил,
Пока он идолу служил.
Народ наш вовсе не дурак,
Он лишь хотел, чтоб «лучше как».
Я вспомнил мать, жену-подругу,
Детей. Я вспоминал по кругу
Друзей, знакомые места.
Внезапно мне пришла мечта
Увидеть всех своих родных,
Хоть и умерших, но живых.
Я потихоньку засыпал…
И свой я выронил кристалл…
IV
Создатель Мира, мудрый Гений,
Вулкана трубку закурил
И цепь времён и поколений
По Миру кольцами пустил.
Адам и Ева у порога
Покоев своего отца
Следили с робкою тревогой
Движенье каждого кольца.
Вокруг престола с замираньем
В поклоне ангелы сошлись.
Владыка сделал знак вниманья,
Все на колени пали ниц.
И громом прогремел обвал
Тех грозных слов, что Он сказал:
– Адам, я был горд тем, что я человека создал.
Свой дух я в тебя воплотил и свой образ придал.
В тебя я вложил и язык и мышленье,
Беседовать чтобы приятно с тобой,
Отдыхая под сенью.
