Она была приятно удивлена, обнаружив, что Гарднер не взглянул на шрам ни разу. Впрочем, причиной тому могло быть безупречное воспитание или что-то ещё – например, уверенность в том, что сломанную игрушку можно починить.

Рон на шрам смотрел. Они виделись недолго, но в тот раз на презентации взгляд его в первые секунды задержался на щеке Жозефины, только в глазах отразилось не желание определить цену, а затаённая боль. И от этого взгляда по телу Жозефины тоже пробежали мурашки.

Разговор с Уэйдом закончился, когда плечо Жозефины стиснула знакомая уверенная рука. Жозефина спрятала улыбку в бокале шампанского, позволяя двум бывшим коллегам поздороваться и наблюдая со стороны за реакцией Рона, однако тот, на удивление, не отреагировал на Уэйда никак.

– Мне нужно с вами поговорить, – сообщил он ровно, глядя только на Жозефину, и та, сдаваясь, вежливо попрощалась с Уэйдом и направилась за Роном.

Покинув зал, где проходил фуршет, зашли в лифт. На секунду Жозефине показалось, что стены давят на неё со всех сторон. Воспоминания о прошлом навалились с новой силой, и образы, проплывавшие в голове, были не самыми приятными.

А потом Рон толкнул её к стене и впился в её губы, не давая возможности ни отказаться, ни отстраниться, и после секундного промедления Жозефина ответила на поцелуй. Тело её обмякло в горячих руках, а губы приоткрылись, пропуская язык Рона внутрь. Она давно не целовалась так – отдаваясь. Поцелуи Дэрека были нежными, но Жозефина никогда не впускала его в себя, предпочитая вести игру на чужой территории.

Рон определял правила сам. Этот закон был незыблем, как гранит, и именно осознание этого заставило Жозефину недовольно замычать и оттолкнуть Батлера. Тяжело дыша, она нажала на кнопку остановки лифта, уже некоторое время едущего вверх, и тут же скрестила руки на груди, заслоняясь от Батлера этой призрачной защитой.

– Что ты творишь? – выдохнула она, чувствуя, как голос её предаёт.

– Нет, что творишь ты?!

Рон смотрел с яростью, от которой Жозефине снова захотелось улыбаться. Она не ответила, всё ещё пытаясь справиться с дыханием, и Рон продолжил сам.

– Жозефина, я не знаю, что творится в твоей дурной голове, но, если тебе нужен я – говори со мной. А если нет – убирайся из моей жизни и дай мне всё забыть.

Жозефина криво усмехнулась.

– Неужели ты совсем не допускаешь мысли, что мне нужна Линда? Она такая симпатичная девушка, что даже смогла стать лицом Батлер-корп!

Лицо Рона дрогнуло, и Жозефина поняла, что Рон всё-таки допускал. Он боялся. Всё так же боялся, что Жозефина пройдёт мимо него. Что выберет кого-то ещё. А это значило… что доверия не будет. Как не было его никогда. Снова будут бесконечные ссоры, ревность, пощёчины и насилие. Впрочем, при мысли о последнем у Жозефины потяжелело в паху, и, чёрт бы его побрал, Рон явно заметил её сбившееся дыхание.

Он притиснулся ближе и опустил руки на стену по обе стороны от головы Жозефины, создавая иллюзию, что той некуда деться, но оба отлично знали, что Жозефина может ускользнуть – и всегда могла. Однако пламя внизу живота от этого лишь разгорелось сильней. Теперь запах Рона обволакивал её с ног до головы, заставляя задыхаться и едва не терять сознание. Жозефина до боли прикусила губу, заставляя мозги встать на место.

– Мне не стоило этого делать, – сказала она тихо, не отводя взгляда от глаз Рона, и тут же разглядела промелькнувшее в них разочарование.

– Я был прав. Всё на зло мне.

– Конечно, – Жозефина слабо улыбнулась.

– Зачем? За что ты так меня ненавидишь?

Жозефина пожала плечами. Она и сама не знала ответа. Она вообще предпочла бы сейчас не говорить, а просто раствориться в этом запахе и в этом тепле.