Звонок. Судя по равным промежуткам времени между трелями телефона, звонок междугородний. Скорей всего дежурный по облвоенкомату по доносу бабки Полины, подумал я и снял трубку.

– Дежурный по военкомату майор Семенов, – представился я.

– Добрый день, товарищ майор, – сказала трубка, – беспокоит начальник военно-поискового отряда «Память» Басов Игорь Андреевич. Мы работаем в Ленинградской области, недалеко от поселка Мга. Предположительно нашли вашего солдата.

– Какого солдата? – не понял я.

– Погибшего, – пояснила трубка, – в годы войны.

– Так, – сказал я, чтобы не молчать, – а почему предположительно?

– От него мало что осталось, тут сильные бои были. Раскопали окоп, нашли несколько костей, смертный медальон и медаль «За отвагу». Вы слышите меня?

– Слышу, – ответил я.

– В медальоне нашли бланки с информацией о бойце, но капсула была повреждена и записки практически не читаемы.

– Записки? – уточнил я, – там была не одна записка?

– В капсулу вкладывались две записки с одинаковым текстом, – терпеливо сказал поисковик, – в случае смерти бойца одна записка передавалась в штаб части, другая для похоронной команды. У немцев примерно так же было, только у них жестяные жетоны из двух половинок были.

– А как поняли, что это наш солдат? – спросил я.

– Из того немногого, что удалось прочесть – это фамилия. Малыгин, Малыхин или Мальгин, середину фамилии не разобрать. Имя Се…, и еще буквы Ив, город Теи…, и еще цифры 17 или 77. Вероятно номер дома, улица не читаемая, вы проверьте по вашим учетным данным, пожалуйста…

Я записал в рабочую тетрадь все, что он мне продиктовал и согласился, что «Ив» может означать Ивановскую область, а город «Теи» наш город Тейково.

– Еще раз ваше имя-отчество, напомните, пожалуйста, – попросил я.

– Игорь, можно без отчества.

– Игорь, – сказал я, – медали «За отвагу» в войну, кажется, номерные были…

– Да, до 1947 года были номерные…

– По номеру медали можно установить бойца.

– Реверс медали тоже поврежден, не все цифры номера можно разобрать, но в принципе да, можно. Но тут такое дело… устанавливать нужно через наградный отдел Подольского архива министерства обороны, а это процесс небыстрый.

– Боец дольше ждал, когда его найдут, – сказал я.

– Я просто не договорил, – сказал поисковик, – если родственники не найдутся до 22 июня, то все найденные останки будут захоронены в братской могиле.

– Многих подняли? – спросил я.

– Да, – лаконично ответил поисковик и добавил, – почти все или без медальонов, или с пустыми медальонами, а в тех, что не пустые, чаще всего нечитаемые сведения. Ну это понятно, никто же не рассчитывал, что солдат будут искать 50 с лишним лет.

– А почему медальоны пустые?

– Из суеверия. Многие считали, что смогут обмануть смерть, если в смертном медальоне не будет о них сведений.

– Других документов не было? – спросил я.

– Не было. Но если он погиб, как мы думаем, весной 42, то у него могло их и не быть. Красноармейские книжки ввели в конце 41 года, и не все успели их получить.

– А как вы устанавливаете дату гибели солдат?

– Если время позволяет, запрашиваем выписки с приказами по личному составу в архивах, а в основном по известным датам боев. Здесь, в районе поселка Мга был Невский пятачок… слыхали?

– Очень смутно, – признался я, – только что он был.

Мы договорились с поисковиком, что он позвонит через неделю и, если мы родных бойца найдем, останки по воле родственников можно будет доставить на родину, а нет, 22 июня в день, ставший с этого года Днем памяти и скорби, воина захоронят в братской могиле, как неизвестного солдата. Я спросил, как его найти в случае необходимости, в ответ он назвал телефон их военно-поискового общества в Санкт-Петербурге, а если очень срочно, есть телефон администрации Мгинского городского поселения, но они (администраторы) очень не любят, когда звонят и просят найти поисковиков…