В программе спектакля дан репертуар «Русской антрепризы Михаила Козакова». Снова комедии, снова – звёздный актёрский состав. Да, изумительный исполнитель трагических и драматических ролей Козаков сосредоточил своё внимание на жанре комедии. Зрители, влюблённые в серьёзные роли мастера (Гамлет, Сирано, Дон Жуан, Тригорин, Шейлок, Лир, Фауст…), вздохнут по классическому репертуару, где сложнейшая роль Козакову по плечу. Но – радовать людей, поднимать им настроение в современной сложном мире, не в этом ли благородное предназначение комедии?..

Гамарник К. К нам приехал Козаков!

Филадельфия – 1998 – 24 июля.

От одного литературоведа мне как-то довелось услышать следующий каламбур: «Шли многие, а Шагал – один». Действительно, Марк Шагал – неповторимый художник, оставивший нам в наследство целую вселенную удивительных образов.

В 1973 году Шагал, давно завоевавший всемирную известность, приехал в Москву на открытие своей выставки. В Третьяковской галерее Шагал поставил подпись под панно «Введение в национальный театр», созданное им в 1920 году для зрительного зала ГОСЕТа – государственного еврейского театра.

Именно с этого момента начинается музыкальный спектакль «Зеленая скрипка» филадельфийского Принс Мьюзик театра.

Постановку музыкального спектакля, посвященного Марку Шагалу и деятельности ГОСЕТа, осуществили драматург Элиза Торон, которая стала сорежиссером спектакля, режиссер Ребекка Тайхман, композитор Фрэнк Лондон, хореограф Дэвид Дорфман, сценограф и художник по костюмам Марина Драгичи и артистический директор и продюсер Марджори Самофф, талантливые единомышленники, искренне увлеченные историей ГОСЕТа. Они создали свой спектакль, предварительно проделав огромную исследовательскую работу и прикасаясь к историческому материалу необычайно бережно. Работая над пьесой, Элиза Торон ездила в Москву, трудилась в архивах, встречалась с одной из актрис ГОСЕТа. Торон сумела вложить в свою пьесу множество малоизвестных исторических сведений, которые, тем не менее, не сделали спектакль скучным перечнем дат и фактов. Драматург органично вплетает исторические сведения в музыкально-драматическую канву постановки.

…Итак, художник Марк Шагал прибыл в Москву и берет в руки кисть, чтобы поставить свою подпись на полотне, вернее, на сшитых простынях, ничего другого в то время у коллектива молодого театра не нашлось.

Внезапно кисть застывает в руках мастера – на него нахлынули воспоминания о тех необыкновенных годах. Перед в нутренним взором Шагала возникают юные создатели ГОСЕТа, пламенные энтузиасты, мечтающие о создании еврейского театра будущего, – основатель театра режиссер Алексей Грановский, актеры Соломон Михоэлс, Вениамин Зускин и другие. Все они появляются в прямоугольнике «театра в театре», словно на старой фотографии в раме.

Но вот фотография ожила, и Шагала со всех сторон обступили соратники его юности. Шагал, его роль исполняет Хал Робинсон, стар. Режиссеры спектакля предпочли не заменять исполнителя роли художника, мысленно вернувшегося в 1920-е годы, более молодым актером. Подобное режиссерское решение оказалось необычайно удачным – возраст Шагала, который прожил долгую жизнь, всего двух лет не дожив до своего столетия, подчеркивает и юность основателей ГОСЕТа, большинство из которых ушло из жизни преждевременно, и то, что все происходящее разворачивается в воспоминаниях мастера.

Происходит знакомство Шагала с Алексеем Грановским. Грановский в нарочито шаржированном исполнении Брюса Тэрка получился трогательно порывистым. Актёр наградил своего героя угловатой пластикой ожившего персонажа с картин Шагала.