Действие разворачивается в некоем условном эстетическом пространстве, вынесенном за рамки с кучной обыденности. Главная героиня (её сыграла замечательная актриса Ада Роговцева) – это романтическая и нежная, умная и тонкая натура, знающая силу женской красоты и обаяния, умеющая преображаться и перевоплощаться. В этой роли, словно созданной для неё, Ада Роговцева удивительно органична.

Все персонажи пьесы пребывают в атмосфере напряжённых эмоций: переживают близость и не – встречи, жертвенность и предательство. Отточены актёрские работы Е. Паперного, Л. Погореловой, Н. Шаролаповой, О. Онищенко. Маленьких ролей у Виктюка нет, каждый актёр важен в ансамблевом действе, и все они существуют в сценическом пространстве с победительной лёгкостью, которая является результатом режиссёрской выучки.

Один из постоянных «знаков» эстетики Виктюка – присутствие в спектаклях пластических двойников главных героев, додуманных и введённых в пьесы самим режиссёром. Непрерывен такой аккомпанемент полуобнажённых юношеских тел в спектакле «М. Баттерфляй» по пьесе Дэвида Генри Хуана. В озорно воплощённой на сцене пьесе Нино Манфреди «Путаны, или Люди лёгкого поведения» рядом с главными героями – группа их гротескных двойников, одетых в цирковые полосатые трико. В «Осенних скрипках» Ивана Сургучёва в роли двойников выступали традиционные Пьеро и Коломбина.

В мелодраме «Священные чудовища» тоже присутствует двойник, задающий лирический камертон спектакля. И это вновь Пьеро (актёр Олег Исаев).

В скульптурных мизансценах «Священных чудовищ», в музыкальной выверенности темпоритмической структуры спектакля проявляется безукоризненное знание сценических законов, благодаря которым на сцене возникает поле эмоционального напряжения, передающееся зрителям, завораживающее зал. А завершает спектакль счастливый конец, который всегда мил сердцу зрителя.

Постановка «Священных чудовищ» принадлежит к числу театральных побед режиссёра. Спектаклю присуща романтическая аура, изощрённый эстетизм, столь контрастирующий с прозой жизни.

Этот изысканный спектакль многослоен: знатоки театра найдут в нём интеллектуальную пищу для смакования тонкостей театрального искусства, а неискушённого театрала покорит его зрелищность и красота.

Панченко И. Спектакль об актёрах, актёрстве и любви.

Новое русское слово – 1998 – 6 ноября.

«Актёр – не профессия. Актёр – это диагноз. Актёр зациклен на себе. Он, как женщина, которая беспрерывно смотрится в зеркало и примеряет платья… Ведь женщина хочет нравиться. Актёр тоже. Он должен нравиться публике, его должны полюбить».

Михаил Козаков

Те, кто читал детям или внукам книжку про смешного толстяка Карлсона с пропеллером на спине, наверняка помнят, как Карлсон, укутавшись в простыню, бесшумно и таинственно парил в ночном небе. «Я – маленькое привидение, – говорил Карлсон, – дикое, но симпатичное». А теперь представьте себе, что в тихом уютном доме действительно появилось привидение, симпатичное, но всё же таящее угрозу. Именно такое чрезвычайное происшествие случилось в комедии английского драматурга Ноэля Кауарда «Невероятный сеанс». Постановку этой комедии осуществил в своём театре «Русская антреприза Михаила Козакова» народный артист России Михаил Козаков. Тот самый Козаков, которого по его работам в театре, кино и на телевидении знает вся страна. Козаков выступил не только режиссёром-постановщиком «Невероятного сеанса», но и сыграл в спектакле одну из главных ролей.

Поклонники театра получили возможность увидеть этот спектакль в Филадельфии. В зале был аншлаг. Уже давно русскоязычная интеллигенция не была столь единодушна в выборе театрального зрелища, как в этот раз. И ожидания не были обмануты. Публика щедро аплодировала любимым актёрам и от души смеялась над комическими положениями пьесы.