Невидимая смерть медленно склоняется над Вольтером. Она уже напоминала о своем присутствии. Кажется, теперь наконец наступил её час. Но вдруг ещё можно получить отсрочку и завершить повесть? Вольтеру удаётся дотянуться до колокольчика, и верный китаец спешит с лекарствами на помощь. Философ делает знак и Лю помогает ему снова облачиться в одеяние губернатора. Оживают замершие персонажи, кружится колесо фортуны, снова идет игра, снова Вольтер играет судьбами своих героев.

Продолжается существование Вольтера в двух измерениях – в реальности писательского кабинета и в стихии его повести. Потребность играть вошла в плоть и кровь философа. И даже то, что эта бесконечно напряженная игра может обернуться смертью, не останавливает его. Вольтер с наслаждением продолжает примерять маски Восточного хозяина, Дервиша и Крестьянина, постепенно подводя своих героев к простому и мудрому выводу: «Каждый должен растить свой сад».

Жанр мюзикла означает, что образы действующих лиц достаточно условны, это роли-маски. Кандид, как заявлено в повести и в программке – «простодушный юноша», а Кунигунда, соответственно, – «прелестная девушка». Доверчивый Кандид (В. Борисюк или Д. Лаленков), жизнерадостная Кунигунда (О. Сумская), самодовольный Максимилиан (О. Бондаренко), игривая Пакета (Н. Кудря), верный китаец Лю (Л. Сомов), энергичная и предусмотрительная рыжеволосая Дуэнья (Н. Кондратовская) – все они только химерные персонажи вольтеровских видений. И только Е. Смирнов создает неповторимый и многогранный образ, превращает роль Вольтера, автора, рассказчика, роль по сути своей резонерскую, в центральный образ спектакля, к которому постоянно приковано внимание зрителей.

Именно прекрасная игра Смирнова придаёт спектаклю ту глубину, которую задают мысли великого просветителя. Его блестящее исполнение словно искрится брызгами виртуозных импровизаций. В каждом спектакле его философ – немного другой. Мгновенные перевоплощения поражают и захватывают. Вольтер Смирнова – это человек тысячи лиц, бесконечно разнообразных интонаций, настоящий человек-театр. Можно сказать, что спектакль «Кандид» – это «театр одного Вальтера».

Гамарник К. Театр одного Вольтера. Портрет актёра в одной роли.

Рукопись – 1992 – Публикуется впервые.

Грузинский театр на киевской сцене

В Киеве с аншлагом прошли гастроли Грузинского академического театра им. Шота Руставели, художественным руководителем которого является всемирно известный режиссёр Роберт Стуруа. Грузинские актёры выступали на сцене Театра им. Ивана Франко. Впрочем, сказать, что «гастроли прошли с аншлагом», – значит, ничего не сказать. Лишний билет даже на дневные спектакли начинали спрашивать уже на самых дальних подступах к театру. А те, кто отправился в театр в предпоследний вечер гастролей, могут засвидетельствовать, как тяжело было пробиться к входу обладателям заветных билетов и приглашений сквозь плотную массу жаждущих увидеть спектакль. После этого случилось удивительное событие – с истинно грузинским благородством в последний день гастролей труппа вместо запланированного одного представления сыграла два, причём новость о дополнительном утреннем показе молнией облетела город, и утром зал был также заполнен до предела, как и во все дни триумфальных гастролей.

Грузинский театр не впервые приезжает в Киев. Как отрадно, что творческие связи театра с Украиной не прервались и теперь, после обретения республиками независимости и сложных, трагических событий в жизни Грузии.

Роберт Стуруа всегда тяготел к театру остро политическому. Уже в своей давней программной постановке «Кваркваре» по пьесе П. Какабадзе режиссёр прочитал, а выдающийся грузинский артист Р. Чхивадзе интерпретировал на сцене судьбу ничтожного болтуна Кваркваре как восхождение тирана к вершинам власти и его крушение. Так грузинские реалии идейно смыкались с замыслом брехтовской «Карьеры Артуро Уи». Поэтому закономерным стало обращение режиссёра к драматургии Брехта.