Осознанно лаконичный стиль отсылок Кондилиса к источникам представляет отдельную серьезную проблему для его аудитории. Руководствуясь античным принципом sapienti sat (притом что едва ли многие читатели могли бы похвастаться сопоставимым объемом знаний), Кондилис далеко не во всех случаях поясняет, с чьими аргументами он полемизирует и какие работы имеет в виду. И если в «Консерватизме» и ряде других публикаций Кондилиса всё же содержится достаточное для читательского ориентирования количество пояснений в сносках, то в других работах, в частности в монументальном «Упадке буржуазного мышления и образа жизни», сноски и отсылки к источникам вообще отсутствуют. К сожалению, к последней группе относится и книга «Власть и решение». Хотя настоящее издание не предполагает подробного академического комментария, мы постараемся немного облегчить жизнь тем, кто заинтересовался настоящей книгой, пролив свет на некоторые наиболее интересные ее аспекты.

Книга «Власть и решение» выходит в 1984 году. Ее появление символизирует зарождение нового направления в философии Кондилиса – социальной онтологии. В отличие от двух предшествующих монографий, представляющих собой образец довольно академических исследований (хотя и нетипично детальных и монументальных) в области истории идей, «Власть и решение» лишена отсылок к конкретным персонам. Не найдем мы в ней и примеров анализа источников (как и ссылок на эти источники в сносках), хотя Кондилис неоднократно упоминает о конкретных идеях и интеллектуальных традициях. Эти обстоятельства, с одной стороны, свидетельствуют об оригинальности предпринятого им исследования, с другой – делают его книгу непростой для понимания: во многих случаях источники, к которым обращается Кондилис, совершенно не очевидны. Дополнительно усложняет чтение отсутствие привычной для современной аудитории разбивки на небольшие параграфы, которая бы позволила лучше следить за ходом аргументации. С другой стороны, если не углубляться в детали и проблемы (в том числе потенциальные внутренние противоречия) аргументации Кондилиса, выделить ключевые элементы его рассуждений представляется вполне посильной задачей.

Центральным звеном «Власти и решения» служит теория дескриптивного децизионизма, которая дистанцируется от борьбы за нормативность и сосредоточивается на реальности социальных (и политических) отношений и действий. В отличие от воинствующего децизионизма, дескриптивный децизионизм учитывает исторические условия действия (прежде всего те, которые определяются отношениями власти) и различия между историческими традициями. Иными словами, это вариант историзма, примененный к анализу социальной сферы. По мнению Кондилиса, дескриптивный децизионизм как морфология мысли, работающая не с содержанием, а с ее структурами, близок к нигилизму, если понимать под последним идею объективного отсутствия ценности и смысла в мире и человеке (об этом чуть ниже).

Дескриптивный децизионизм Кондилиса многое заимствует у веберовского перспективистского взгляда на рациональность и ценности. В первую очередь это касается тезиса о фрагментации ценностей в современных социальных отношениях, сформулированного и развиваемого в «Протестантской этике» Вебера и в ряде его работ 1910-х годов, посвященных политике и науке. Понятие «свобода от ценностей», или «безоценочность» (Wertfreiheit), центральное для рассуждений Кондилиса о научном анализе социальных отношений, также взято им у Вебера – в том же качестве базового методологического и этического принципа. В то же время рассуждения Вебера о субъективности (односторонности) научного знания не играют столь же важной роли у Кондилиса: во «Власти и решении» он лишь утверждает, что субъективность неизбежна для индивидуальной децизионистской перспективы, не упоминая в этом контексте внешнюю перспективу описывающего и анализирующего наблюдателя.