Вечер несколько дней спустя. Асия вместе с ребятами в столовой. В этот день было холодно, поэтому Асия была в куртке, которая была на два размера больше ее. Во время ужина Асия расстегнула куртку, и оттуда высунулась голова птички.

– Асия, это что такое? – шепотом спросила ее Алиса.

– Это птичка. Ей нужно покушать, сил набраться. Она полностью выздоровела, я ее сегодня отпущу. Она должна набраться сил, чтобы улететь, – улыбнулась Асия.

– Ну ты даешь. Птицу в столовую притащить, – тихо рассмеялся Кузьма.

Ночь. Идет дождь. Анатолий Павлович осматривает стройку. Он видит, на скале стоит Асия и отпускает птицу. Птица улетает.

– Лети, лети, птичка! – улыбаясь, крикнула Асия. Ее глаза горели блеском.

– Отпустила-таки? – спросил Анатолий Павлович Асию.

– Да. Я тоже хочу быть птицей, – ответила она, смотря на улетающую птицу. – Хочу быть птицей и улететь. Летать, где хочу. Делать, что хочу. Птицей быть просто великолепно, – она подняла руки как крылья и замахала ими.

– Не обязательно же быть птицей. Можно просто выйти на свободу. Вот достроят башню, и ты и все остальные выйдете на свободу. Там ты тоже будешь летать, где хочешь.

– А что такое свобода? – спросила Асия, сев на скалу.

– Свобода? Свобода – это хорошо. На свободе ты можешь делать что хочешь, в пределах разумного, конечно. Можешь завести семью, или птицу. Тебе никто ничего не скажет. На свободе у меня остались жена и сын. Вот, как закончится стройка башни, сразу рвану к ним. Брошу работу. Сейчас я этого сделать не могу, потому что мне не заплатят, а деньги мне ой как нужны.

– То есть, на свободе ты можешь спать днем? – спросила Асия, у нее глаза загорелись еще больше.

– Да, – несмело ответил Анатолий Павлович.

– Ура! – Асия встала и запрыгала на мокрой скале. Анатолий Павлович страховал ее, дабы она не упала. – Ура! Значит свобода лучше птицы. Тогда я хочу в свободу! – крикнула Ася на всю стройку.

***

Пока Асия спала в своей открытой камере, в своей закрытой камере спали смертники.

– Пс, Бенедикт, ты спишь? – спросил тихо Олег. Их камеры были с высокими потолками и без окон. Они, как и все заключенные, спали на матрацах. Слева от камеры Олега находилась камера Бенедикта.

– Нет, – ответил Бенедикт. – Все думаю. Четыре года. Нам оставалось жить четыре года. Как-то печально.

– Уже один.

– Да. А все потому что мы не подняли Асию наверх.

– Да не поэтому, Бен. Это потому что за пять лет мы не нашли ни одного камня.

– Асия сегодня нашла. Ты, кстати, как собираешься его забрать?