– Простите? – заикаясь, переспросил он.

– А что непонятного. Твоя работа, пока ты на стройке, следить за Асией. Ты ее не выполнил. Асия была черт знает где. Она могла и умереть. А сейчас этого нельзя допустить. Она должна еще отсортировать найденные смертниками камни (ведь есть и фальшивки среди найденных) и найти кристальную комнату. Она должна быть под полным контролем, а ты ослабил бдительность. Вот за это и расплачивайся Кузьмой. Нет, конечно, если хочешь, я могу Кузьму заменить на Алису. У Кузьмы будет два года и у Алисы три.

– Не трогайте Алису, она же даже не смертница, – взмолился дядя Степа.

– Это легко исправить, – от этих слов у дяди Степы помутился рассудок, он онемел, чуть не упал и посмотрел в окно на дождь, тарабанивший по стеклу.

– Асия? – несмело спросил Анатолий Павлович, подходя к Асии.

– Я хочу стать птицей, – сказала Асия безразличным слегка хриплым голосом. – Стать птицей и улететь. Не хочу свободы…

– Что-то Асии сегодня не видно, – сказала Алиса, сидя в камере Кузьмы на матраце и рассматривая его рисунки, – она обычно во время дождя сразу сюда бежит.

– Может, что случилось с ней. Ты же помнишь, как жук на нее кричал. Может, она не выдержала его крика, – сделал предположение Никитич, который тоже сидел в камере.

– Ну не знаю, – опровергал Кузьма, – Асия на его жалкие крики не обращает внимания, – в это время мимо прошла Асия, поникшая и опечаленная. Она так тихо прошла, что ее никто не увидел. – Наверняка она опять под дождем танцует, как в тот раз.

– Или птичку кормит, – улыбнулась Алиса.

– Да уж, надо же было додуматься! Птицу у себя в камере спрятать! – удивлялся Кузьма, – и самое главное никто и не узнал.

– Анатолий Павлович узнал, – поправил Никитич.

– Так Анатолий Павлович свой человек.

– А дождь все не перестает идти. Надо сходить за Асией, а то простудится, и ее накажут, – волновалась Алиса. В это время мимо них прошел дядя Степа. С него лилась вода, как с водопада. Он шел, качаясь и облокачиваясь о стены. Чтобы не упасть, он взялся за решетку Кузьминой камеры, но рука соскользнула вниз, и он все равно упал. Ребята обернулись. Дядя Степа смотрел в никуда, ничего не понимая.

– Жук? Тебе что здесь надо? – обратился к нему Кузьма. Дядя Степа, ничего не понимая, посмотрел на него. Он сейчас выглядел, как беспомощный ребенок.

– С тобой все хорошо? – обеспокоенно спросила его Алиса.

– Что? Да. Со мной все… все… – он поднялся и пошел дальше.

– Что это с такое было? – не понял Кузьма.

– Не знаю. Его выкрутасы, – сказал Никитич. – Слушай, а может по одной. Нужно же с себя напряжение снять.

– Не, Никитич. Я не хочу, – отказался Кузьма.

– Ребята, здесь Асия не проходила? – спросил Анатолий Павлович, входя в камеру.

– Нет, мы ее не видели, – ответила Алиса. – А что-то случилось?

– Да. Ничего страшного, – ответил надзиратель и ушел.

– Погоди, как ничего страшного. Анатолий Павлович! – крикнула ему вслед Алиса и побежала за ним, на весь блок шумя своими цепями. – Анатолий Павлович! – догнала она надзирателя. – Какой приговор вынес жук Асии?

– Как я понял, он сократил жизнь тех смертников.

– Что? – ошарашилась Алиса. – Как сократил?

– Не знаю. Когда я осматривал стройку, то увидел Асию. Она стояла на коленях и смотрела в небо. А когда я спросил ее, что произошло, она ответила: «Я хочу стать птицей и улететь. Не хочу свободы». А после этого она, еще минуты три простояв, встала и куда-то пошла. Я за нее беспокоюсь, вдруг что с ней случится.

– Вы не переживайте, Анатолий Павлович. Аська сейчас уже спит в своей камере. Я в этом уверена, – они дошли до камеры Асии.