– Зинка! – заорал Яша, спрыгнул со стола, бросил мелок, тут же раздавил его, потер подошву о брючину и кинулся обнимать Зину. Она отстранилась. Яша, решив, что причиной ее холодности является открытая дверь, ловко захлопнул дверь ударом ноги.

– Зинка, как я соскучился! Хватит дуться, – Яша опять попытался ее обнять, но она выставила руки вперёд, – ты что, Зин? Я тебе настолько противен? – Он помолчал, посмотрел на нее внимательнее. Изменения в знакомом лице заметит и самый ненаблюдательный человек. – Зин, ты чего-то не такая? И раздалась? Тебе не идет … – и тут Яша заткнулся.

– Ты развелся? – спросила его Зина.

– Да-а-а, – промямлил Яша.

– Развелся? – У Зины от волнения покраснели ушки, Яша знал эту её особенность, и часто нарочно доводил её, а потом дразнил, крича: «У Зинки ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки! И леса синие верхушки! А Зинка тут, как тут!»

– Да, – повторил Яша, и добавил уверенно, – да, а что?

– Просто … – начала Зина, и тут, как в дурном сне или в плохом кино, ввалилась целая компания. Видно было, что все подшофе, и настроение у них самое прекрасное и даже праздничное, и Яша с ужасом вспомнил, что сегодня, оказывается, день рождения Магды, и он обещал всех её друзей отвести в ресторан – самый дорогой, какой скажешь, – шепнул он ей утром на ухо, – сегодня ты – Королева бала. Магдина театральная тусовка жаждала развлечений. Магда подошла к Яше, погладила пальчиком меловые линии на ткани, и растерла мел на Яшином лице. Она стояла спиной к Зине – между Зиной и Яшей.

– Так кто это у нас развелся? – Магда легко вскочила на стол и пошла, как манекенщица по подиуму, кривляясь, вихляя бедрами, рассылая воздушные поцелуи, застывая в самых соблазнительных позах. – Кто развелся? Яша? Ты развелся? А я не в курсе? Какая прелесть…

– Магда, – Яша чувствовал себя идиотом, – нам надо развестись!

– Надо? Разводись?! – Магда улеглась на стол, и стала болтать ногами. – Яша? Кто тебе мешает? Ты же знаешь, я приветствую свободные отношения, зачем мне эти штампы и кольца? Если нет ничего здесь, – она положила руку на Яшину грудь, – и здесь, – она положила вторую руку на ширинку, – чем штамп поможет, а? Зина? Чем?

Зина молчала. По ней было слишком заметно волнение, с которым она пыталась справиться. Магда развернулась к Зине:

– Я не держу тебя, Яша.

– Я буду тебе помогать, – Яша, не ожидавший такого поворота, обрадовано зачастил, – я тебе буду давать столько, сколько надо, мы обсудим, правда, Зина? Ой, нет, причем тут Зина? Магда, сколько нужно, я готов…

– Это Я тебе буду помогать, – Магда красиво зевнула, – Я! И то – если захочу.

– Мне не нужно, что ты! – Яша закурил, и тут же, заметив, как Зина закашлялась, погасил сигарету, – у меня все есть. Все, ты не подумай!

– Ничего у тебя нет, – Магда уже направлялась к двери, – все твое – мое. Бумажки надо читать. Когда подписываешь! Ты хороший, Яша. Но – не бизнесмен. Нет. Жаль, да? Кемаль? Ты где, турецкий поданный?

Из коридора, в котором столпились друзья Магды, ожидавшие развязки драмы, выкатился Кемаль. Теперь сумгаитский турок был в конфедератке, с каким-то странным гербом на околыше.

– Тсаритса! – сказал он на ломанном русском, – повелевай!

– Бумаги покажи, – бросила Магда небрежно, – и объясни этому джинсовому королю, с чем он останется после развода. Яша! Законы надо знать! Про нажитое совместное! Имущество! Так-то! И Татарскую свою, кстати, тоже! Отдашь!

– А вот это вы, мадам, – кто-то ввинчивался в толпу, – погорячились. Вам больше идет быть – прохладной…

Рассекая собравшихся, подобно Остапу Бендеру, со словами, – «Мадам, это вы потеряли талон на повидло?», «Пропустите эксперта, вы, мужчина», – в комнату втиснулся, наконец, Борис. Все были возбуждены, а он – спокоен. Разгладил свой смявшийся пиджак, поцеловал ошеломленную Зину в плечико, показал Яше сжатый кулак, что должно было означать – «держись, прорвемся», откашлялся и сказал: