– Это что, Зин? – из конверта выпали какие-то бумаги.

– Он тебе подарил твое детство, Яша. Или вернул, не знаю, как точнее.

– Клара… я охреневаю, – Яша схватился за голову. – У меня, что? Свои комнаты? Личные? Мои? Ну, Борька! Вот, такие дни, Зин, это просто какой-то крутой поворот!

– Яша, это еще не всё. – Зина расправила юбку, потом натянула её на колени. Наклонилась вперед. Сцепила руки в замок. Потёрла лицо. – Это всё так неожиданно. Понимаешь, я сама к этому совсем не готова. То есть, не так. Я, разумеется, об этом думала! Но как-то отдельно от тебя, что ли? Я думала больше о том, как я с этим буду жить, понимаешь?

– Понимаю, конечно! – у Яши в душе пели птицы, – кто б мог подумать, что ты станешь такой бизнесменшей? Я, честно говоря, думал, что максимум, чего ты добьешься, это место где-то в институте легкой промышленности? Ну, или на фабрике. В Иваново! – Яша попытался обнять Зину, – не сердись, Зин! Ну, кто б мог ожидать? Я тоже не ждал!

– Да я, собственно, не о мастерских, Яша…

– А о чем? Зин, сейчас джинсу запустим, у меня есть идеи для твоего, как это? «Прет-а-порте»?

Зина посмотрела на Яшу тем особым взглядом, каким мудрые матери смотрят на несмышленышей, и только начала следующую фразу «наверное, ты меня не понял», как в дверь постучали:

– Зинаида Валерьевна, французы ждут!

В холле были сдвинуты столы, на столах лежали листы крафтовой бумаги, и все вышло очень стильно, и были какие-то мелкие цветочки в стаканах, и даже свечи, и россыпь закусок, и все было душевно, и поднимали тосты за дружбу Франции и России, за Коко Шанель и Волкова, пили, целовались, кто-то притащил магнитофон, и сладко и томно запел Иглесиас, и Яша пригласил Зину, и все норовил поцеловать ее в висок, и говорил, что таких ушных раковин у женщин не бывает, и что Зинино ушко – произведение искусства, и прижимал её все сильнее, так, что она отстранялась от него, а потом пили кофе, и сидели на мешках с обрезками тканей, и было так задушевно, что вполголоса спели Монтановское —

Вдруг, как это и бывает на таких вечеринках, разом заговорили о деле. Обсудили джинсовую коллекцию, стали думать над названием, сошлись на «galaxy wash», хотя французы были против, и вспомнили лейбл ZIZ – Зина и Измайлов, а кто-то, возьми, да скажи:

– Кстати? Теперь это нельзя!

– Почему? – Зина повернула голову.

– Да как же, Зинаид Валерьевна, Яша же женился на этой, на модельке, на актрисуле?

– На ком?

– Да на Магде же! Она ж теперь тоже – ИЗМАЙЛОВА?!

Повисла пауза.

– Это неправда, – Яша сжал Зинину руку, – это такая шутка, дурацкая.

– Шутка, – тихо сказала Зина, – конечно, шутка. Жаль, что ты пошутил – именно с ней.

– Зина, ну, знаешь, как это бывает? Сидели, бухали, Темницкий такой розыгрыш предложил…

– Понимаю. А что, сам Темницкий? Костюмчика свадебного не было? Так ты бы ему, Яша, сшил?! Невесте, думаю, повезло больше?

– Зина, да не было никаких костюмов, это всё… спонтанно, это же глупость полная, я даже забыл про это!

– Ну, что, господа? – Зина побарабанила по столу пальцами, – поздравим нашего замечательного Яшу с законным браком, и пожелаем молодым, как это? Совет, да любовь. Плодитесь, и размножайтесь, сука … – Зина произнесла последнее слово шепотом, вскочила, не смогла скрыть слёзы, заметалась по комнате и выскочила в коридор. Оставшиеся молчали.

– Кто тебя просил, дуру, – Яша посмотрел на ту, что сказала про Магду.

– А я тут причем? – она сидела на коленях у француза и пила вино, – вчера в журнале «Русское кино» было интервью, твоя Магда дала, хвасталась, мол, какая она актриса и какой у неё муж прям – мечта! Красный модельер…