Логинов уснул, не раздеваясь, на бабушкиной кровати, а Яша, мучаясь бессонницей и тяжёлым похмельем, вытащил зачем-то коробки с кирпичиками, и, неожиданно быстро и ловко сложил домик. Домик оказался зданием тюрьмы, и даже в окошечках стояли решетки, сплетенные из обычных канцелярских скрепок.

Явившись по повестке на допрос, Яша снисходительно сообщил следователю, что у него есть алиби.

– Какое, – следователь прикусил колпачок ручки, – интересно узнать.

– А вот, – Яша посмотрел на следователя, – я все эти дни был с Зинаидой Карасик, можете ее спросить.

– Надо будет, спросим.

– Спросите, спросите.

– Кем приходится Зинаида Карасик? – следователь почиркал на бумажке, – адрес, телефон?

– А! – Яша очнулся, – мы же 17 августа расписываемся! Невеста! Как же я забыл! Точно, она мне еще пиджак к свадьбе шила, – Яша испытал такое облегчение, что был готов расцеловать следователя.

Если Яша испытал облегчение, то следователь, напротив, весь подсобрался и сделал стойку.

– Во как! – он прикусил колпачок и тот треснул, – во! Как это, Яков Васильевич? Это ж меняет дело! В корне меняет!

– Да, да, – Яша закивал, – я вам об этом и говорю! Как я, главное, забыл-то? Вот, Зину вызовите, и все, фигня вопрос, как говорится.

– Ты резвый какой! – следователь всадил кулак в столешницу так, что вздрогнул бюст Дзержинского на сейфе, – ты меня учить будешь? Это я тебя поучу! Ты ситуацию просекаешь? Хиппи волосатый! Ты тунеядец! – на каждой фразе следователь бухал кулаком по столу, – антисоветчик! Фарца! Ты дал показания, что сожительствуешь с Мигдаль, а в это время регистрируешь отношения с Карасик! Двоеженец? Вот, почему ты криминальный аборт сделал ей! Она тебе мешала? Или ты в сговоре с Карасик? Вдвоём? Ну, ты попал… все, попал конкретно! —

Следователь закурил и пустил дым в Яшу. Яша, совершенно не ожидая, что его ситуацию можно перевернуть подобным образом, сидел ни живой, ни мертвый. Это конец, – быстро пронеслось в Яшиной голове.

– А Зина дома? – глупо спросил Яша у предполагаемой тещи. Валерия Викторовна все уже знала о ссоре, но приняла неосведомленный вид.

– Зиночка в институте, Яшенька, проходите. Чаю? Вы за кольцами когда собираетесь? И списка гостей нет! А что, бабушка ваша, Яша? И мама? Прилетит? Яша, вы простите, но времени всего ничего, а нужно достать продукты, вы же понимаете? У вас же есть талоны на продуктовый заказ?

– Да-да, понимаю, – Яша выскользнул из прихожей, – я вечерком тогда зайду, можно?

До темноты он ждал Зину на лавочке у соседнего подъезда. Зина приехала поздно, выглядела усталой, домой не пригласила. Разговаривали они на лестничной клетке, между 3 и 4 этажами.

– Зин, у меня беда.

– В курсе.

– Мне нужна твоя помощь, Зина.

– Прости, Измайлов, это – не ко мне. – Зина за эти дни осунулась, но, как ни странно, ей это очень шло. – Мы с тобой теперь друг другу никто. – Зин, – Яша потянул Зину за руку, – Зин, помоги, а?

– Яш, скажи честно – ты меня любишь? – Зина мотнула головой, и косички, в которые были вплетены шнурочки и бисеринки, описали полукруг. – Честно скажи. Хоть раз в жизни…

Яша, понимая, что правду говорить нельзя, а врать опасно, взял в ладони Зинино лицо и поцеловал ее в губы.

– Зин, конечно, люблю, ты же мне больше, чем друг, пойми.

– Ну, да. Друг. А на друзьях не женятся, так, Яша?!

– Нет, Зин, свадьбу никто не отменял, ты что! Я вот, к маме твоей заходил, там нужно насчет гостей, давай обсудим, что и как?

– Не будет никакой свадьбы, Яша. Говори, что тебе от меня нужно?

Яша, сбиваясь, не решаясь поднять глаза на Зину, описал ситуацию и попросил Зину сказать следователю, что она была все это время с ним.