– Кто такой Турис Асмагел? – откинулся на подушку молодой человек и прикрыл от усталости глаза.

В голове настоящая каша и гул. Генерал Сиретик, имя знакомое, но от боли и пронзительных криков строителей память отказывалась возвращаться. Небольшой обвал и снова ругань не давали сосредоточиться.

– Ваша Светлость, как я рад видеть вас в недобром здравии, – распахнул руки квадратный человечек и потряс его в приветственном объятии; брезгливо отчистил одежду и наконец присел у ложа больного.

– Что происходит?

Риккон в недоумении смотрел, как гость промокнул платком потные залысины и пыхнул жаром молодого вина, как огнедышащий дракон. Этот тип тоже знакомый, но лицо никак не признать. Как будто раньше они встречались.

– Лечебная настойка, – Турис вытащил из кармана бутылку с пенящейся жидкостью. – Живительные свойства, можете почитать рекомендации не знахаря, а Знахаря! – присвистнул тот и обнял бутылку, как родное дитя. – Пять листов подробнейших инструкций. Возвращает к жизни даже мертвых. Лично испытал на себе. Не извольте беспокоиться, память и здоровье не вернутся, но хорошее настроение обеспечено.

– Мм… Ничего не понимаю. Где знахарь?

– Знахарь там, где ему и полагается быть: проходит досмотр. Доверять здоровье принца второй крови этим живодерам нельзя. Может при нем не лекарства, а яды? С вашей-то паранойей следует считаться. Я привлек ваших людей, пусть удостоверятся, что крамолы нет, со всем тщанием. Все же не простой человек захворал. Пусть теперь знахарь все свои лекарства опробует. Если не помрет, допустим к высокородному телу, – Турис откупорил бутылку и налил целый кубок вина. – А здесь натуральный продукт собственного производства. Настоялся уже. Налоги я заплатил наперед, можно начать лечение прямо сейчас.

От кислого пойла потерпевшего скрутило и вытошнило прямо на одеяло.

Риккон вздрогнул и открыл глаза. Над ним возвышалась новая фигура. Мужчина молча всматривался в лицо больного, будто искал на нем признаки приближающейся смерти.

– Ваша Светлость, какое несчастье, вы снова с нами. Я позволил себе подождать вашего пробуждения, – пояснил судья Элайса.

– Что происходит?

– Беспокоимся о вашем здоровье, ищем достойного знахаря, – поправил покрывало судья. – Дурные лекари могут нанести непоправимый ущерб, время такое, никому нельзя доверять. Один в прошлом на скотобойне работал, второй покойников к погребению готовил. Нашего старого знахаря вы еще пару месяцев назад в острог посадили. Не помните?

– Не помню.

– Но как же? Вот и подпись ваша, – развернул бумаги судья. – Взяточничество, шарлатанство, членовредительство. Все так и есть, спору нет, но люди почему-то выздоравливали. Мошенник, чего с него взять. Так я вас побеспокою ненадолго?

– Зачем?

– Известный преступник Пила находится в остроге. Каменную статую ваяет.

– Какую статую?

– Свиньи, – хлопнул невинными глазами поборник правосудия. – Он тоже на допросах ничего не помнил. Хорошо помог мой новый работник, палач от бога. Может мы его попросим, так сказать, применить свои методы? Память к вам вернется с первой лечебной процедуры. Звать палача?

Риккон привстал с постели, но снова закружилась голова, и он провалился в небытие, откуда его вырвал тошнотворный запах дорогих благовоний. Мужчина протер глаза, но навязчивое видение не исчезло, лишь потрогало сухой лоб пациента и пульс на шее.

– Ваша Светлость, – с придыханием пропела пышногрудый девица, – какой ужас! Мне сказали, что вы ничего не помните. Совсем ничего? Что же нам делать?

– Эм…

– Наша любовь? Вы и этого не помните? Мы и дня не могли прожить друг без друга, – в отчаянии заламывала руки княжна Шиэль.