Ветры Ненастья Xoma Sleepy

Пролог

Боль. Ничего кроме нее не осталось в мире, сузившимся до полоски земли, которую уставшие глаза высматривали в неровном свете луны.

Болело все: ноги, утомленные многочасовой гонкой, спины, на которых еще не зажили рубцы от плети, лица, покрытые следами недавних побоев. Но останавливаться было нельзя. Слабость грозила гибелью – вдали раздавались азартные крики слуг, посланных хозяином, дабы вернуть беглецов. Если получится – живыми, нет – мертвые тоже сгодятся.

Двое юношей бежали по ночному полю, с каждым шагом неуклонно приближалась к кромке леса – месту, добравшись до которого они, возможно, будут спасены. Но как же еще далеко!

– Брат, я не могу больше, – Трегоран глотал ртом прохладный ночной воздух, а по его лицу градом катился пот. – Я не выдержу! Беги без меня.

– Нет уж! – взревел Элаикс, – я тебя не брошу!

– Оставь! – прохрипел младший.

– Никогда!

Он неожиданно остановился и, подхватив брата на руки, с удвоенной скоростью припустил вперед. Двадцатиоднолетний Элаикс отличался невероятной силой и выносливостью, сравнить которые можно было лишь с его упрямством – если юноша ставил перед собой цель, то обязательно добивался желаемого. Любой ценой.

Мимо просвистела стрела, затем другая. К счастью, ночь не давала преследователям прицелиться лучше, а непаханое поле заставило всадников оставить коней и преследовать беглецов на своих двоих – никто не хотел покалечить дорогое животное, которое во тьме запросто могло попасть ногой в яму.

– Мы добежим! – проревел Элаикс.

Его руки словно налились свинцом, а легкие жгло пламя, но юноша не сдавался, попросту не имел права. Трегоран жалостливо плакал, обхватив брата за шею – слабый от рождения, он проклинал свою беспомощность, могущую стать гибельной для обоих здесь, возле священного леса, в одном шаге от спасения.

Братья семь лет провели в рабстве, выполняя прихоти хозяина и его домочадцев. Проклятые фарийцы обращались с ними хуже, чем с животными. Даже когда удалось перебраться с полей в виллу благородных хозяев, лучше не стало, наоборот. И несколько дней назад рабам выпал, наверное, единственный шанс. Все сложилось, точно элементы хитроумного механизма: и небрежный надсмотрщик, и удачно украденный на кухне нож, и разыгравшаяся буря…

Братья обрели свободу. Они знали, куда побегут – пестовали свой план с того самого момента, как услышали о странном месте, пугавшем фарийцев больше чумы. И вот, свобода уже тут – протяни руку, и получишь ее. Но как же тяжко даются последние шаги, а шум погони все громче и громче!

Еще одна стрела едва не задела ногу Элаикса, заставив парня ускориться из последних сил. Он уже не разбирал куда бежит, и лишь железная воля не позволяла рухнуть на землю, отдаваясь на милость победителей. Воля и ненависть. Чудовищная, заслонившая все прочие чувства, ненависть. Элаикс понимал: если их поймают, он не сможет отплатить врагам, а потому продолжал бежать.

Но даже ненависть рано или поздно перестает помогать – после очередного шага тело отказалось продолжать безумную гонку, и Элаикс рухнул. Трегоран слабо застонал и червем выбрался из-под упавшего брата, после чего сжался в комок, накрыв голову руками. Однако время шло, а ничего не происходило. На них не обрушились удары, холодное железо не пронзило плоть, даже шум утих.

Трегоран осторожно открыл глаза и огляделся. В следующий миг он вскочил и, словно безумец, заплясал вокруг брата.

– Элаикс, мы добежали! Спасены! – кричал он, обретя второе дыхание.

Его слова проникли сквозь пелену боли, и Элаикс со стоном повернулся на бок.

– Помоги встать, – попросил он, заходясь в жутком кашле.

С большим трудом поднявшись на ноги, поддерживаемый младшим, он сумел сделать несколько шагов, после чего вновь упал.

– Не могу, ноги отказывают.

– Давай отдохнем.

– Нет, мы не можем, – заскрипел зубами Элаикс. – Не знаю, понравится ли хозяину этих мест задержка. – Найди мне пару крепких палок.

Трегорану удалось отыскать неподалеку несколько толстых веток, из которых вышли сносные костыли. Так, с трудом превозмогая боль и усталость, братья продолжили путь вперед.

Они не знали, сколько шли по заросшей лесной тропинке, но, когда достигли входа в пещеру, на небосводе все также мерцали звезды.

– Нам внутрь, – сказал Элаикс, к которому стали возвращаться силы. – Идем.

Короткий пещерный коридор вывел их в огромное овальное помещение явно искусственного происхождения: идеально ровные стены, ни одного сталактита или сталагмита, пол, устланный белым, без единой соринки, песком. В углу лежала охапка душистого сена, возле которой стояла миска, до краев наполненная парным молоком. И все, ни единой живой души.

– Не понимаю, – проговорил Элаикс. – Мы прошли сквозь священную рощу и оказались в обители бога. Где же он? Тут пусто.

– Не знаю, брат, быть может, мы ошиблись и пошли не туда? – предположил Трегоран.

– Куда не туда? – разозлился Элаикс. – Тропинка вела прямо. Или, может, ты видел какие-нибудь указатели?

Зарождающийся спор был прерван самым неожиданным образом – в куче соломы что-то зашевелилось, раздалось пыхтение, и перед братьями предстал большущий еж.

Зверь фыркнул и деловито засеменил к людям. Он остановился перед Трегораном, понюхал того, после чего раздраженно чихнул и перебрался к Элаиксу. Старший брат с непониманием смотрел на мохнатое создание, забавно шевелившее носом. Это был самый обыкновенный лесной еж с серой шубой, частоколом острых иголок на спине, и белым пузом. Единственное, что хоть как-то выделяло его, так это размеры – еж в холке был не ниже кошки, да и в длину, пожалуй, не уступал мурлыке.

– А ну прочь! – Элаикс замахнулся, чтобы пнуть надоедливое животное.

– Стой! – Заорал Трегоран. – Не забывай, что мы в святилище. А что, если бог испытывает нас?

В словах младшего брата был резон, поэтому Элаикс опустил занесенную для удара ногу и, сев на корточки, схватил ежа за пушистые бока, отчего тот недовольно зашипел и продемонстрировал братьям пасть, усеянную острейшими зубами.

– Ну и как же он испытывает нас? Может, ты расскажешь, колючка? – обратился он к ежу.

– Может, и расскажу, – отчетливо выговаривая каждое слово, произнес еж.

Элаикс с воплем отшвырнул колючий клубок прочь и отшатнулся. При этом не удержал равновесие и плюхнулся на пол. Трегоран же замер с широко раскрытым от ужаса ртом.

Еж ухмыльнулся совсем по-человечески.

– Что это с вами, смертные? Вы ведь сами, добровольно, пришли в рощу. Хотели повидаться с богом, а теперь трясетесь от страха.

– М-мы думали, что бог будет выглядеть по-другому, – ответил ему пришедший в себя Элаикс.

Юноши переглянулись и дружно рухнули на колени.

– Прости нас за дерзость, могучий! – хором выдали они.

– А ну поднимитесь, – фыркнуло божество. Это получилось у него на удивление по-ежиному. – Мне не интересно глядеть на ваши спины.

Когда братья исполнили приказ, бог с ленцой в голосе осведомился:

– Хотелось бы знать, кто вы такие и что забыли в моей уютной пещере.

– Меня зовут Элаиксом, а это мой младший брат Трегоран, и мы рабы, беглые, – старший брат нервно провел рукой по своим длинным кучерявым волосам. – Наш отец командовал сотней Непобедимых, личной гвардии Божественного Мариикса Третьего.

– И что же с ним случилось?

– Неужели могучий не знает?

– Позволь могучему самому решать, что он знает, а что нет. Продолжай.

– Когда семь лет началась война, отец погиб, – Элаикс сглотнул – несмотря на прошедшие годы, его все еще трясло, стоило только вспомнить случившееся. – Когда имперцы проломили стену и начались уличные бои, отец поспешил в дом, защищать нас. Его убили на моих глазах, а мать и сестер изнасиловали. Мать не пережила позора, она умерла под каким-то из солдат. Сестры, и мы с братом лишились свободы. Куда продали их, я не знаю, мне же с Трегораном повезло больше – нас купили вместе, и семь лет мы служили на вилле благородного Мариниона Таринария.

– А-а, знаю этот род, славные и преданные императору патриции, – произнес ежик, почесывая брюшко. – И что же произошло потом?

– Все эти годы мы планировали побег, и несколько дней назад нам повезло – после того, как меня наказали, управляющий потерял бдительность, за что поплатился жизнью, после чего мы добрались до конюшен, заполучили двух лошадей, и, не жалея животных, двинулись прямиком к тебе. Вот, собственно, и все.

– Какая занятная история. Бедняжки, – в голосе ежа не было и капли сострадания – древнему божеству, скорее всего, было совершенно плевать на смертных.

Внезапно серый клубок исчез и возник прямо перед носом Трегорана.

– А тебе есть что сказать? – спросил он, плавая в воздухе.

– Н-н-нет, – пролепетал юноша, с трудом сдерживая ужас.

Еж вновь фыркнул и забавно пошевелил носом.

– Ты, я погляжу, трусоват.

Трегоран молча кивнул. Еж насмешливо, совсем как человек, хихикнул и вновь исчез, возникнув у братьев за спинами.

– А знаете ли вы, к кому пришли?

Элаикс развернулся и кивнул.

– Мы пришли в дом к могучему Фарниру, повелителю Хаоса, низвергателю божественных престолов…

– Понятно, – оборвал его бог. – Можешь не продолжать, человек, я уже уяснил, что ты в курсе. Кстати, откуда?

Он вновь переместился и оказался над головами братьев.

– Это я, могучий, – пролепетал Трегоран. – Хозяин… бывший хозяин, отправил работать в книгохранилище – у меня хороший почерк и я умею говорить, читать и писать на трех языках. Там я и нашел нужный свиток, старый, не бумажный даже.