– Возьмём в городе. Тихо. – говорил он.
– Идём к точке эвакуации. Быстро! – приказал ЛаФерре, но в этот миг где-то в другом конце лаборатории прозвучал взрыв. – Они здесь! Действуем по плану «Б». Пошли!
Внезапно раздался ещё один взрыв, раскатисто отразившийся от стен коридора и тут же сливаясь с грохотом обрушивающихся перекрытий. Ударная волна прокатилась по залу, заставив стены содрогнуться. С потолка посыпалась каменная крошка.
– Заряды! – выкрикнул Аддини, перекрывая нарастающий шум.
А через мгновение последовал ещё взрыв и ещё! Пол под ногами зашатался, и потолок треснул, обрушиваясь на головы бойцов окончательно погружая всё во мрак!
День 0. 20:45. Дом Грейхер.
Боль!
Боль пронзила её голову, стремительно усиливаясь!
Ребекка распахнула глаза. Брызнули слёзы.
Боль пульсировала, разрасталась, натягивая нервы!
Комната поплыла перед глазами, но в поле зрения попала баночка Нобаксида.
Сейчас! Скорее!
Девушка вцепилась пальцами в простыни, пытаясь повернуться на бок.
Боль поползла по шее, собираясь жгучим комом в горле, сводя мышцы левой руки!
Лекарство! Сейчас!
Она впилась непослушными пальцами в подушку, пытаясь подтянуть своё тело и коснуться спасения! Совсем немного! Ещё чуть-чуть! Лекарство!
По лбу побежали крупные капли пота, волосы в ужасе встали дыбом, а перед глазами поплыли цветные пятна!
Это конец? Нет! Жить!
Кончики пальцев коснулись пластика спасительной баночки и сердце замерло!
Горячая волна боли усилилась в сто крат, выворачивая, выплёскивая наружу болезненными толчками всё то немногое, что она ела в этот день! А в следующий миг мир перевернулся, яростно обрушивая её во тьму!
На грохот проснулись все! Маргарита первой кинулась в комнату дочери, следом Вальтер и замыкающим Кристофер.
Отрывисто дыша, он шёл по лестнице, едва касаясь кончиками пальцев стены. Губы пересохли, а сердце бешено билось.
– Неужели… – шептал он, преодолевая шаг за шагом. В дверном проходе замер отец. Из комнаты слышались причитания матери. – Неужели… – тараща глаза, парень безумно улыбнулся, но тут же испуганно прикрыл рот ладонью.
Отец оглянулся именно в этот момент, по-своему понимая состояние сына.
– Опять приступ. Её стошнило. – поморщился он. – Принеси полотенце и воды.
– Да… Я сейчас… – выдавил из себя Кристофер, разворачиваясь и на пальцах пытаясь что-то посчитать. – Почему снова… Так… – прохрипел он, ускоряя шаг. – Сколько можно мучить всех, Ребекка… Сколько? – рыкнул он, уставившись на своё взъерошенное отражение в зеркале.
День 0. 20:50. Берег реки Стиаки. Ланвиль.
Эвакуационный тоннель сотрясали отголоски подземных взрывов, и на голову сыпалась бетонная крошка, несмотря на то, что выход находился довольно далеко от основных конструкций. Алан двигался в полной темноте, ощупывая дорогу руками, так как к этому моменту погасло даже аварийное освещение. Повезло, что хоть кабина лифта успела доехать до платформы. Оставалось надеяться, что люк на этом конце тоннеля не электрический. Иначе не видать ему свободы очень и очень долго.
Под пальцами бетон сменился холодным металлом, и Нобоа принялся ощупывать поверхность. Когда-то его инструктировали, как пользоваться этим выходом, и потому он смог открыть вход на том конце, но это было настолько давно, что времени ушло немеряно. Скорее всего, оставшиеся позади погибли. Все до единого.
Учёный отрывисто вздохнул и закашлялся. В воздухе было слишком много пыли, от которой пришлось отплёвываться. Зато в этот момент под руки попалась круглая рукоять. Дрожащими пальцами Нобоа впился в неё и поспешил повернуться. Метал неприятно скрипнул, но поддался усилию, придавая утомлённому мужчине сил. Повернуть ещё и ещё. Где-то в глубине металла скреблись друг о друга выдвигающиеся запоры. Щелчок и с тихим пшиком дверь подалась наружу, впуская в тоннель долгожданный ночной воздух.