Ветер. Книга третья. Дубай Таня Трунёва

Над небом голубым —

Есть город золотой

С прозрачными воротами

И яркою стеной.

Анри Волoхонский

Прошёл месяц после моих шпионских похождений в Лондоне. От Кати ничего не было слышно, и тогда я решила позвонить сама. В наш разговор ворвалось щебетание Лизоньки, звон тарелок и голос Пьера, передающего мне привет. Этот певучий домашний оркестр семейного счастья утешил мои тревоги. «Вот и сладилось у неё с Пьером. Умница Катька! Cумела!» – ликовала я в своей женской солидарности.

А вскоре, на мой день рождения, позвонила Катя. Голос её звучал таинственно:

– Жди открытку… заказным.

– Опять тайны? – я старалась подыграть заговорщическим тоном, поражаясь, что не услышала ни задорных поздравлений, ни типичных для такого дня прибауток и пожеланий.

– Так получилось… – Катя замерла и полушёпотом продолжила: – Прости, что в твой день. Вспомнила шутку: «Что подарить человеку, у которого всё есть? – Подарите приключения». Так и тебе.

– Ты считаешь, мне это подходит? – хохотнула я, недоумевая, почему она шепчет. Ведь если Пьер и рядом, он не понимает по-русски.

– У тебя, Танюш, есть покой и стабильность… И большое желание их нарушить.

– Хорошо. Жду открытку.

– Да, читай сидя, чтоб не упасть.

Вскоре я получила заказное письмо от Кати и на следующий же день, откликнувшись на её приглашение, вылетела в Дубай. На удивление, мне даже и не пришло в голову спросить, почему именно в Эмираты, – видимо, за некоторыми людьми бежишь, не спрашивая куда и зачем.

В ноябре Дубай удивительно хорош. Он встретил меня воздушными небоскрёбами и сверкающими ожерельями окон. После осенней сырости парижских мостов и убогости прелой опавшей листвы я вдохнула свежие морские запахи. На неземной картинке, вышитой нитями солнечных лучей, синели воды залива, ласкали взгляд комфортные пляжи, роскошные витрины и мраморная облицовка дорогих гостиниц. Всё здесь, где безумно любят золото и килограммами тратят его для украшения интерьеров, манило и сверкало. И меня мгновенно ослепил жадный взгляд золотого города.

Отель «Армани» называют звездой самого высокого небоскрёба в мире «Бурдж-Халифа». Портье занёс вещи в просторный холл. Я прошлась между высокими колоннами, кивая на вежливые приветствия холёного персонала. В восторженном ошеломлении я огляделась, оценивая дизайнерский шедевр, и заметила возле бара высокого мужчину. Его властный, надменный взгляд недоверчиво ощупывал помещение лобби. От мраморного пола и стен отеля веяло прохладой, а мою кожу вдруг подёрнул озноб предчувствия опасности. В голове тревожно мелькнуло: «Где же мы виделись? И ведь совсем недавно…» Но мысли о незнакомце утонули в водопаде обрушившихся на меня Катиных новостей.

Одетая в элегантное открытое алое платье, подруга ждала меня в итальянском ресторане отеля.

– Ну, вот теперь – с днём рождения! – Катя протянула мне фужер с шампанским.

Мы обнялись и присели на светлый диван. Он полукольцом охватывал массивный круглый стол, сервированный золотистыми тарелками. Я давно не видела Катю такой красивой. Её стильно уложенные локоны касались загорелых плеч, а накрашенные губы ярко горели в полумраке ресторана. И ещё я заметила, что на её шее не было ни одного из коллекционных шарфиков. Подруга обычно мастерски завязывала воздушную ткань, прикрывая тонкий шрам.

Катя перехватила мой блуждающий по ней взгляд и улыбнулась:

– Ты мой шрам потеряла? А его убрали в косметической клинике в Монреале. Вот если бы так можно было из памяти выборочно некоторые моменты убрать, отшлифовать лазером, как кожу… Правда, легче бы тогда жилось?

Я горько улыбнулась, понимая, что любую боль воспоминаний нам надо прожить и избавиться от старых ран и ноющих рубцов самим, как освобождаются деревья от грубых наростов старой коры. Следя за движениями подруги, я замечала в каждом её жесте напряжение. Оно и понятно. Последние события и возвращение в её жизнь Руслана… Такое даётся с трудом.

Когда мы работали над книгой «Ветер войны», обсуждая некоторые моменты, описанные Ниной-Мариной, я иногда натыкалась на Катино «Вот если бы Руслан был жив, он знал». Последние главы и финал книги завершались в Монреале. Катя любовно гладила свой выступающий мячиком животик, на днях ждали появление Лизы. Взволнованный Пьер, стараясь украсить наш творческий быт, готовил пудинги и жаркое.

Позднее в Лондоне Катя рассказала, что писательство научило её фантазировать, вживаться в роль. «Я теперь умею искусно врать, – с виноватым вздохом заключила она. – И всё, что говорю Пьеру, будто действительно проживаю. Я ведь по легенде – бывшая жена офицера. Вот и сказала, что друзья погибшего мужа помогли мне Арину спасти, а в Сирию я ездила, чтобы с ними встретиться…»

Я мысленно тасовала варианты: какую же сейчас историю, задыхаясь от своего вдохновенного вранья, моя подруга сочинила для своего мужа?..

Катя будто прочитала мои мысли:

– А Пьеру я сказала, что еду к тебе в Париж и мы с тобой продолжение книги пишем. Никто не знает, что я в Дубае. Мне сейчас здесь просто… надо быть, – она прервалась, заметив, как я покачала головой, мол, не объясняй. – В общем, Тань, прикрылась я тобой, как живым щитом. Прости.

Она коснулась моей руки прохладной ладонью.

– Значит, будем играть спектакль вместе, – я пожала плечами, узкое коктейльное платье ещё туже сдавило мне грудь. – Был бы результат!

Официанты принесли закуски, остро запахло итальянскими специями. Большой светильник с лёгким узором на плафоне брызгал на стол жёлтыми лучами. Они окрашивали цветом золотой пыли бежевую скатерть. Тяжелые занавеси на окнах мягко отливали кофейным блеском, окутывая зал тёплым тоном.

– А Руслан? Это правда? – терзаемая любопытством, я уставилась на Катю. – Хорошо, что ты меня подготовила, сказала прочитать сидя. У меня после этих строчек дыхание перехватило.

– А ты представляешь, что со мной было, когда Фатима мне такую новость бухнула?

– Не представляю! Как же вы встретились?

На Катином лице будто проплыла, меняя цвета, радуга эмоций. Она вначале вспыхнула, потом, сжав ладони, побледнела и, собравшись с силами, выдохнула:

– На следующее утро после этой новости я в Канаду улетела. Сбежала я, Танюха, от себя сбежала. От офиса дантиста, где я их ждала, мы на квартиру поехали. Помнишь, на ту, что я снимала? Фатима рыдала, а я даже плакать не могла, как и не могла поверить, что он жив. Полночи мы обсуждали, как мне лучше с Русланом встретиться. Решили, что надо домой ехать с силами собраться.

– Да уж… ситуация, – я понимающе кивнула.

– У меня внутри словно окаменело, да и усталость душила. Ведь столько всего случилось, – сдерживая смятение, продолжала подруга. – Совсем, Тань, я тогда растерялась. Вроде бы радоваться надо, что он живой, а меня вдруг такое зло взяло… Как же так? Ведь мы с Фатимой были уверены. Оплакивали…

Катя напряжённо сжала кулаки, упрямо качнула головой и продолжила:

– И чтобы как-то разрядиться, я в Монреале в спортивный зал рванула, там боксёрская груша. Её-то я часами метелила… до ломоты в локтях. Ещё раньше, в Судане, когда я на рыбацкой шхуне Арину ждала и парни мне разные боевые приёмы показывали, поняла, что боль физическая глушит душевную. Так что я лишь через месяц в Лондон вернулась, чтобы с Русланом увидеться. Наша с ним встреча, – Катя раскинула руки, как рыбак, показывающий длину огромной рыбы, – история на две жизни! Потом расскажу…

Катя оглянулась:

– Сейчас уже наши подойдут.

– Наши? – я с удивлением пожала плечами и заметила, что стол накрыт на четверых.

– Да. Кавалеры будут, – подруга лукаво прищурилась, а в её голосе запели игривые нотки. – Никита с Юрой. Никиту ты знаешь, а Юрий в Судане помог Арину освободить. Помнишь, я тебе рассказывала, как они с Наной по-птичьи пересвистывались?

– Находчивый парень, – заметила я, предвкушая занимательные истории.

– Он умелый рассказчик, как настоящий артист. Приятный голос. Ему бы в дикторы. Никита говорит, у Юры увлекательная биография. Кстати, неделя в Дубае тебе в подарок – идея Никиты. Он твою помощь в Лондоне очень оценил.

– Ух ты! Вот не ожидала! А они тут тоже отдыхают?

– Нет, – Катя качнула своей хорошенькой головкой, – мы все по делу. Пока не до отдыха.

– Никита… Лондон… Ну конечно! – пробормотала я. По моей коже рысью пронеслись мурашки, и я выпалила подруге свою догадку: – Я сегодня в вестибюле отеля заметила мужчину. Вот чувствую, я его недавно видела. И узнала даже не лицо, которое он, кстати, скрывал под гримом, а скорее манеры и движения… Сейчас меня даже в жар бросило. Это точно он!

– Кто?!

– Андрей, отец Пети. Я встретила его в Лондоне… В музее, куда меня Никита послал.

– Ты уверена, что это Андрей? – шепнула Катя, сжав крепкими пальцами светлую обивку дивана.

– Вроде он…

– Ты уж как-то соберись, Танюш, и вспомни. Это важно!

– Постараюсь, – хмыкнула я. – А то память меня задушит, если не смогу вспомнить. Иногда увижу кого-то, лицо знакомое… И думаю, может, встречались в другой жизни?

– Надо же! А может, так оно и есть. Ты ведь, помню, мне говорила, что веришь в бессмертную душу, – лицо подруги оживилось.

– Да… верю! Мне часто снится, что в прежнем воплощении я жила в средневековье придворной дамой. Мы и в земной жизни порой кардинально меняемся. Вернее, жизнь нас меняет.