Чжао Хань вложил меч в ножны, вытирая пот со лба с усмешкой. "Чжао Сюэ, мои старые кости заржавеют, если я не буду двигаться". Он осторожно положил клинок на каменный стол и накинул плащ на плечи. "Но ты – тебе следует чаще выходить за эти стены. Не дай своей молодости увянуть, запертой здесь".

Чжао Сюэ подошла ближе, надув губы. "Не буду. Лоян может казаться процветающим, но под ним бурлят темные течения. Как я могла оставить тебя без присмотра?" Она взяла платок, чтобы вытереть ему лоб, ее голос смягчился. "К тому же, после ухода матери, кто-то должен управлять этим домом".

Чжао Хань вздохнул, его взгляд был нежным. "Ты всегда знала, как очаровать этого старика. Но ты больше не ребенок. Ты не можешь провести всю жизнь, привязанная ко мне".

"А почему нет?" Она наклонила голову, в ее глазах появился озорной блеск. "К тому же, ни один из этих щеголеватых молодых господ никогда не смог бы привлечь мое внимание".

Пока отец и дочь разговаривали,Внезапно за воротами двора раздались торопливые шаги. "Господин! Господин!" Управляющий вбежал в сад, его лицо пылало от срочности. "Прибыли посланники из резиденции канцлера Цуй Хао. Они говорят, что это дело чрезвычайной важности, и ждут вас в главном зале."

Выражение лица Чжао Ханя обострилось. Цуй Хао, грозный канцлер, редко общался с ним, несмотря на их общие обязанности. Этот внезапный вызов мог быть связан только с катастрофическим пожаром в Пинчэне. Он повернулся к дочери, его голос стал тверже. "Чжао Сюэ, вернись в свои покои. Я разберусь с этим."

Чжао Сюэ кивнула, хотя в ее глазах мелькнуло беспокойство. "Будь осторожен, Отец."

Поправив одежды, Чжао Хань направился в главный зал. Слуга в черном нетерпеливо расхаживал, глубоко поклонившись при его появлении. "Магистрат Чжао, Его Превосходительство требует вашего немедленного присутствия. Пожар в Пинчэне требует срочного совета."

Бровь Чжао Ханя нахмурилась. "Какие подробности сообщает Канцлер?"

Слуга покачал головой. "Никаких, мой господин. Только то, что промедление грозит бедствием."

После выдержанной паузы Чжао Хань ответил: "Сообщи своему господину, что я скоро последую."

Как только посланник удалился, Чжао Хань замер, его разум работал. Он слышал слухи о пожарах в Пинчэне, но никогда не представлял, что они достигнут Лояна. Почему Канцлер обошел Императора, чтобы вызвать простого магистрата? Какая игра разворачивалась в тени?

Появилась Чжао Сюэ, держа в руках чиновничью мантию, ее голос был напряженным. "Надень это, Отец." Она вложила одежду ему в руки. "Это пахнет интригами. Хорошо береги себя."

Приняв мантию, Чжао Хань сжал ее руку. "Не бойся. Оставайся дома, пока я не вернусь."

Одетый в парадную одежду, он сел в экипаж. Через его окно оживленные улицы Лояна расплывались, а в груди нарастало напряжение. Не зная того, это путешествие свяжет его судьбу с тайнами пожара – и раскроет паутину имперского обмана, угрожающего поглотить Северную Вэй.

Экипаж подпрыгивал на неровных улицах Лояна, вымощенных голубым камнем, колеса скрипели по мостовой. Внутри беспокойство Чжао Ханя свивалось, как колючие лозы. Он отдернул занавеску – осенний солнечный свет проникал внутрь, но не мог рассеять мрак в его сердце. Магазины и торговцы проносились мимо, их шум заглушался барабанным боем его мыслей.

"Зачем вызывать лоянского магистрата для обсуждения пожара в Пинчэне?" пробормотал он, поглаживая большим пальцем нефритовый кулон на поясе – наследие его матери, его гладкая поверхность не приносила утешения. Годы управления столицей отточили его навыки в муниципальных делах, но Пинчэн находился далеко за пределами его юрисдикции. Какую роль он мог сыграть в этой катастрофе?