– Жизнь простой мыши, да и крысы, скоротечна. К году они уже вполне могут отвечать за свои поступки. К двум-трем – достигают отрочества. К пяти – достигают возраста, когда сами могут стать родителями. В десять – наступает средний возраст. К пятнадцати – уже стареют. Редко, кто из них доживает до двадцатилетнего возраста… Всех ждет эта судьба, но не Вас! – указала она когтем на мышку, подзывая ее к себе.

Девочке ничего не оставалось, как повиноваться.

– Вы «Дети Рины», имеете то, о чем можно только мечтать. Ваш жизненный цикл куда дольше нашего. Кроме того, ваша кровь способна на многое… – подвела она девочку к стоящему в центре зала большому блюду, покоящемуся здесь на треноге, выкованном в форме когтистой костлявой лапы крысы.

– Еще, еще, еще! – шипела Хозяйка, сдавливая ручку мышки, полоснув ее до этого когтем, и сцеживая каплю за каплей кровь девочки в это блюдо.

– Да-а-а, достаточно лишь знать каждому из вас применение, и ваша кровь сделает свое дело, – потеряв терпение, она полоснула ладонь девочки поглубже когтем, отчего мышка сдавила зубки, силясь не закричать, а кровь потекла быстрее.

– С тебя достаточно, – оттолкнула она мышку, после того как наполнила дно блюда ее кровью.

– Госпожа, Госпожа, прошу, расскажите ее еще раз, умоляю, – закряхтел ее слуга, маленький крысеныш коричнево-серого цвета с голубоватым отливом в темно-синем одеянии, аккуратно причесанный, имеющий куда более ухоженный вид, чем серая мышка, распростертая на холодном полу, безнадежно глотающая слезы, и прижимающая раненую ручку к себе.

– А-а-а, ты про Легенду?! – протянула Госпожа, обернувшись на своего слугу, и чуть погладив его по подбородку, продолжила:

– Легенду о том, как наш Мир родился из пепла Великой Войны?! Как Пять Избранных основали Эйринию, даровав всем ее жителям Надежду и Мир… Фи, – фыркнула она, беря из рук слуги богато украшенный драгоценными камнями кубок.

– Этой Легендой пичкают всех детишек перед сном. Но лишь немногие… – с этими словами она зачерпнула в кубок кровь.

– Знают правду! – осушила она его.

– Их было не Пять, а Шесть, – утерла она кровь с губ.

– Шестым был тот, кто не пожелал делиться с обычными мышами своими Силами и Знаниями, как поступили другие. За это они изгнали его, предали забвению его память. Все, что он сделал – втоптали в грязь! Даже его имя вычеркнули из истории Эйринии. Из всех известных источников, кроме одного… – с этими словами она быстро направилась к постаменту, на котором хранилась ее драгоценность.

– Книга самого Аримаха… – проговорила она завороженно, и, отбросив красную ткань, которой та была накрыта, распахнула большую толстую книгу.

Даже один вид этого постамента, сделанного из костей мышей и крыс, внушал неописуемый ужас. Не говоря уже о Книге, чья обложка была выполнена из кожи мышей, натянутой между костями, и венчало ее переплет крысиный хвост, который являлся подобием закладки. От самой Книги веяло таким холодом и смертью, что девочка невольно сжалась, только от одного ее вида, и у нее дух перехватило.

– Она раскрывает не только Тайны прошлого, но и… – пролистав ее, найдя нужную страницу, Госпожа стала глазами читать нужные ей строки.

– Того, что еще… – оборвался ее голос, ибо в следующее мгновение перед ее очами промелькнули одно за другим видения, от которых ее закачало и она с глухим стоном рухнула на пол.

– Госпожа! – ворвался внутрь в зал страж, услышав стон Госпожи.

– Что случилось?! – кинулся он к ней.

Быстро придя в себя, и, отстранив своего слугу – крысеныша, она завопила во все горло:

– Деревня, деревня, что лежит на северо-востоке от устья реки! Сожги! Сожги ее дотла, Сур!