– Это не больше, чем на пару месяцев, – добавил Глеб, глядя на меня с надеждой. – Пожалуйста, мам. Это очень важно. Он мне много помогал, теперь моя очередь помочь.

Его голос дрогнул, и я знала, что он искренен. Я увидела в его глазах не просто просьбу – почти мольбу.

– Ты так его защищаешь, как будто он твой брат, – пробормотала я с лёгкой улыбкой, чтобы снять напряжение.

– Ну, он правда классный. Просто поверь мне, – Глеб откинулся на стуле, снова взяв вилку.

Я молчала, напряжённо глядя в свой бокал воды. На языке вертелось "нет", но я не смогла его произнести. Глеб редко просил меня о чём-то, что шло вразрез с моими привычками. Он всегда уважал мои границы.

– Ладно, – наконец сказала я, чувствуя, как внутри всё протестует против этого решения. – Но только на пару месяцев.

Глеб широко улыбнулся, и эта улыбка осветила его лицо, словно он снова был тем маленьким мальчиком, которого я когда-то водила в первый класс.

– Спасибо, мам! – Он встал, обошёл стол и наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку.

Я кивнула, но внутри была странная тяжесть.

На кухне пахло жареным мясом и специями. Я машинально переворачивала кусочки в сковороде, хотя аппетита не было. Движения рук были отточенными, автоматическими, но мысли метались хаотично.

Мне было неуютно. Это чувство тихо, но настойчиво обжигало изнутри. В моём доме должен был появиться чужой человек. Глеб сидел в своей комнате, что-то объяснял по телефону, а я стояла у плиты, пытаясь заглушить раздражение.

Я не привыкла к посторонним. Мой дом всегда был моей крепостью, местом, где никто не мог нарушить порядок, где всё было выстроено по моим правилам. Но теперь? Теперь у меня в гостиной должен был поселиться "тот самый лучший друг".

Я убрала волосы назад, чтобы они не лезли в лицо, и взглянула на часы. 19:48. Глеб сказал, что его друг придёт после занятий и работы, к восьми вечера. Всё должно быть готово.

На столе уже стоял сервированный ужин: картофель, мясо, салат. Всё выглядело идеально, но в этом идеале не было души. Всё это я делала машинально, чувствуя, как нарастает усталость и раздражение.

– Мам, он скоро будет, – крикнул Глеб из своей комнаты.

– Хорошо, – ответила я, но голос прозвучал резче, чем хотелось.

Я присела на стул, уткнувшись ладонями в лицо. Вдох. Выдох. Это ненадолго. Пара месяцев – и всё закончится. Я пыталась убедить себя, что это правильное решение, но внутри что-то не давало покоя.

И вот раздался дверной звонок.

Я машинально поднялась со стула, поправила волосы и направилась к двери. Всё, о чём я думала в тот момент, – как важно оставить хорошее первое впечатление. Он друг Глеба, и я должна быть вежливой.

Но стоило мне открыть дверь, как дыхание застыло в груди.

На пороге стоял ОН.

Его светлые волосы чуть растрепались от ветра, острые скулы подчёркивала тень уличного фонаря, а взгляд… Господи, этот взгляд. Я не могла дышать, не могла двигаться.

Это был он.

Тот самый парень. Тот, кто за одну ночь сорвал с меня все маски. Тот, кто в тёмном коридоре клуба напомнил мне, что я ещё жива. Тот, с кем я нагло трахалась и кончала как самка.

Я ощутила, как ноги подкашиваются, но удержалась за дверной косяк, чтобы не упасть. Мир вокруг будто сжался до маленькой точки, где были только я и он.

Парень улыбнулся. Его губы чуть дрогнули в знакомой, чуть наглой усмешке. Глаза блеснули чем-то, что я не могла расшифровать. В этом взгляде был вызов, была игра, и, возможно, даже лёгкий намёк на победу.

– Добрый вечер, – сказал он спокойно, его голос обволакивал, заставляя моё сердце колотиться ещё быстрее.

– Мам, это Макс! – раздался сзади голос Глеба, но он звучал глухо, как сквозь ватный шум.