Тяжелее всего приходилось хорошеньким девушкам. За отказ в сексуальных услугах какому-нибудь «царьку» они могли расплатиться даже тюремным заключением. Ведь у каждой найдется хотя бы парочка нарушений. А если нет – на это всегда можно спровоцировать… Девушки Вероны негласно разделились на два лагеря: те, кому было проще дать и иметь с этого какие-то блага и те, которые предпочитали довольствоваться тем, что имели и не лезть туда, где их могут заприметить.

Впрочем, безнаказанность администрации города была лишь одной стороной медали. Вторая же сторона заключалась в том, что по каким-то неизвестным простому народу причинам в Верону не доезжала львиная часть поставок. Найд знал это. Рации у него не было просто потому что ее в принципе не было. Не было нужного количества раций для обеспечения каждого члена бригады. Возможно, с десяток раций где-то лежало на складе, но их берегли на случай поломки используемых… И еще Найд мог вполне поверить, что на укрепление обвалившейся зоны в шахте также просто не хватило материалов. Это не было редкостью в Вероне.

Найд вышел из основного корпуса, вертя головой по сторонам. Рамис дожидался его чуть поодаль, в тени, под небольшим навесом, прислонившись спиной к деревянной опоре.

– Э, да на тебе лица нет! – воскликнул Рамис, когда Найд подошел, – Давай, колись. Все плохо?

Найд нашел в себе силы только кивнуть. Рамис не наседал с расспросами, терпеливо ожидая, пока тот соберется с духом.

– Держи, полегчает, – Рамис покопался в кармане штанов и протянул Найду плоскую деревянную коробочку с самокрутками и спичками.

Найд покрутил ее в руках. Коробочка была самодельной, но по качеству исполнения невозможно было сказать, что Рамис вырезал все эти узоры затупившейся толстой стамеской, сидя у себя на кухне. По крышке коробка шли морские волны, в уголке – искусно изображенная рыбешка. Она словно готовилась вынырнуть из бушующей стихии. И даже чиркаш сбоку был – Рамис все предусмотрел.

– Тонкая работа, – похвалил Найд, закуривая.

Рамис посмотрел на него, прищурившись и усмехнулся.

– Ты уже сто раз говорил.

Найд покачал головой, слабо улыбаясь. Говорил, и не раз! Нахваливал в надежде, что друг согласится сделать и ему такое же, но Рамис был непреклонен. «Штучная работа, не могу повторить», – повторял он. На просьбу сделать не точно такую же, а другую, он тоже отнекивался. Не хочет, и все тут.

– Ну, так что, – не выдержал Рамис, – будешь молчать? Зачем тебя вызывали-то?

Найд закурил и, скривившись, выпустил облачко дыма изо рта. Голову начинало ломить от всего сегодняшнего нервяка, и пересказывать все это совсем не хотелось. Но Рамис волнуется…

Найд рассказал все, что произошло в кабинете у безопасника. Он рассказал довольно сухо, словно боясь выпустить просящиеся наружу эмоции: гнев, обиду, страх. Рамис некоторое время молчал, не спуская глаз с друга.

– Это, конечно, трешак, – наконец, нашел он подходящее слово, – реальный такой трешак. Вот же ж твари! Вот же ж… А ты… Я даже не знаю, что сказать. Я считаю, ты все правильно сказал и сделал. Нехрен такое подписывать! Ты чуть не погиб! А когда все же выжил, чуть не погиб еще раз – по распоряжению из диспетчерской! – Рамис отлип спиной от опоры и принялся ходить кругами в волнении, – Это же немыслимо! Тебе полагается компенсация! Надо было еще запросить компенсацию!

– Ну да, – усмехнулся Найд, – и вылететь с удвоенной скоростью!

Рамис недовольно цокнул и сделал затяжку, не замечая, что цилиндрик пепла падает ему на штаны.

– Да уж. Сложная ситуация, – резюмировал он, – Но я на твоей стороне. Не ожидал, конечно, от тебя такого. Да и сам бы вряд ли стал быковать. Хотя…