И что бы ни лежало в основе произошедшего, главный по безопасности будет рьяно искать виноватого..

Найд стыдливо поморщился, осознав, что ему все равно, кого и насколько справедливо обвинят. Лишь бы не его!

Лишь бы не его..

Вагонетка проходила последние метры под землёй. По стенам шахты вилась гирлянда проводов и красных лампочек. Найд всмотрелся в лица остальных шахтеров. Что-то было не так с ними. Вся бригада выглядела крайне подавленной, если не сказать – пристыженной. И это было очень на них непохоже. Только его друг Рамис вел себя, как и обычно.

Они ещё немного проехали, и, наконец, выбрались на поверхность.

– Давай-ка в медпункт, – Рамис первый спрыгнул с вагонетки и кивком головы указал на огромную махину прямо за его спиной.

Цеха, склады, офисное здание… На территории было несколько корпусов. Страшные, грязные, облупленные фасады. Высокие здания минимум в 10 этажей. Огромные площади.

Неудивительно – здесь добывался уголь для всей страны.

Найд спрыгнул на землю и оказался под палящим солнцем Вероны, правда, уже заходившим за горизонт. Зажмурился, провел рукой по копне кудрявых волос. Жарко…

– Пошли, пошли, – поторопил его Рамис, – а то медсестра домой уедет.

Найд кивнул, и они с другом быстро пошли по направлению к главному корпусу.

– Чего случилось-то? – не выдержав молчания, спросил Найд, – Почему все такие странные?

Рамис скривился.

– Как только мы сообщили об обвале, в диспетчерской стали срочно выводить шахтеров на поверхность. Я стал искать тебя, но не мог найти. Ильяс стал меня торопить. Мы пошли к вагонеткам, думая, что ты добрался раньше и дожидаешься нас. Но тебя там не было. Тогда Ильяс стал подначивать всю группу, чтобы мы срочно ехали. Сказал, что ты мог уехать раньше нас, с другой бригадой. Я не стал выступать против всех, и мы поехали. Но тебя по-прежнему нигде не было. Тогда я поднялся в диспетчерскую и сказал, что под завалом человек. Что у нас не хватает одного. Они запретили разбирать завал, и мой аргумент не слушали. Тогда я плюнул и стал уговаривать бригаду спуститься со мной. Они начали ворчать, дескать, не факт, что Найд под завалом, а нам еще и влетит от начальства. Ну, я плюнул, сказал, что спущусь с ними или без них. И, как видишь, кое-кто сподобился.

– Я, конечно, всего ожидал, но чтобы прям вот так..

– Да, странно! Реально странно. Этот приказ… Еще и реакция группы. Не думал, что они настолько струсят… Но, возможно, на то были причины. А Ильяс этот! «На ковер вызовут, штраф впаяют!» – передразнил он его.

Рамис сгоряча сплюнул.

– Старый дурак! И это он сказал после того, как мы догадались, что ты под завалом! Можешь себе представить?

– Да уж, – покачал головой Найд, – даже и не верится…

– А я вот могу поверить! Поживешь тут ещё с пару десятков лет, совсем сломаешься, наверное… Станешь начальству в рот заглядывать да язык для лизания вышестоящих задниц полировать…

– А остальная бригада что?

– Отмалчивались и мялись.

Найд снова покачал головой. Отношение к нему товарищей по бригаде не особо волновало, но вот приказ… Почему-то сверху пришёл приказ не разбирать завал. А они разобрали, хотя, чисто технически, разобран был обух конвейера, а не сам завал. И что теперь будет? Впаяют нарушение техники безопасности? Что им сделают?

Рамис с Найдом молча дошли до основного корпуса и, как есть, грязные, в рабочих касках, спецовках, прошли через проходную. По очереди приложили карточки к турникетам. Прокрутили металлическую трещотку и оказались внутри.

Охранник брезгливо поморщился при виде работяг, но Рамис кивнул ему.

– В медпункт.

– Второй этаж, левое крыло. Табличку увидите.