– Кстати, почему ты опять заговорил канцеляритом? Фильмы уже забылись?

– Не то чтобы совсем забылись, – почесал в затылке Гошенька, – но похоже, первыми выветриваются знания, которые впитались хрундюком в последнюю очередь. И потом, нельзя же изъясняться исключительно фразами из кино. Я полагаю, что торг здесь неуместен.

– А я полагаю, что здесь неуместна эта цитата, – хмыкнула я. – И вот тебе задание: пока я хожу в магазин, научи Пиктигаулу русскому языку.

– Элементарно, Ватсон, – с отчетливым сарказмом ответил Гоша. – Думаю, еще и на китайский времени хватит.

– Не надо язвить. Я ведь не прошу за сорок минут пройти полный курс. Хотя бы основные слова и фразы!

– Ну ладно, включай свою магическую коробочку с фильмами, – вздохнул принц.

– Нет уж, никаких коробочек, кроме этой, – постучала я согнутым пальцем по его голове. – Мне не нужен из Гали киноцитатник. Передай ей основы. Чтобы она могла выразить словами самые необходимые вещи. И чтобы понимала хотя бы суть того, что говорят. Потри ей как следует хрундюк и действуй – не мне тебя учить.

– Хорошо, не кино, – не захотел так просто сдаться Гоша, – но ведь есть еще и телевидение! Благодаря ему я стал изъясняться по-русски легко и свободно. Да, это не вполне разговорный язык, но ведь ты прекрасно меня понимаешь, равно как и я тебя.

– Любимый, – сказала я. – Мы оба с тобой узнали, что такое настоящее зло.

– Ты имеешь в виду лунного мага? Прости, но этот вопрос спорный, ведь он же все-таки нас не убил…

– Погоди, – выставила я руку. – Этот вопрос мы еще непременно обсудим. Но в любом случае современное телевидение может стать для неокрепшего разума ребенка злом куда бо́льшим. Я слишком привязалась к Галчонку, чтобы поступить с ней столь жестоко. Поэтому, дорогой мой, никакого телевидения! Лишь старая добрая магия плюс твой педагогический талант.

– Но…

– Хочешь котлеток?

– Непременно.

– Тогда время пошло. Мама мыла раму и так далее.

Уже надевая старые растоптанные туфли, я попросила:

– И никому не открывайте! Даже если будут в дверь колотить – не подходите, сидите тихо, как мышки.

– А если это будешь ты? Как же мы об этом узнаем? Видимо, нам придется сидеть возле окна и опять наблюдать за твоими перемещениями…

– Ничего вам не придется, – помотала я головой и показала запасной ключ, который только что достала из тумбочки, – я сама открою. Ваша задача одна – русский язык. На остальное не отвлекайтесь. Приду – проверю!

После этого я уточнила еще раз, что нужно купить, прикинула, на что из «хотелок» хватит денег, вздохнула и отправилась в путь, решив, что сориентируюсь в магазине. И лишь когда вышла во двор, поняла, что до магазина еще нужно дойти. Дело в том, что черная дворняга с белыми пятнами возникла передо мной, словно все это время сидела и дожидалась, когда я выйду.

Первым желанием было развернуться и шмыгнуть обратно в подъезд. Но это сразу показалось мне плохим решением – если уж собака сидела здесь так долго, ничто не помешает просидеть еще столько же, а у меня гости не кормлены, да и сама я – тоже. Нужно было как-то отогнать псину. Вот бы снова кто-нибудь сбросил сверху вазу!

Подумав так, я вспомнила вдруг Гошину оговорку, которой не придала сразу значения: «…сидеть возле окна и опять наблюдать за твоими перемещениями…» Опять! Получается, что они уже за мной наблюдали? Значит, мне не показалось, что в окне кто-то мелькнул… Но тогда и вазу скинул кто-то из моих венценосных гостей: или Галя, или сам Гоша. Мою любимую вазу! Ну я их поучу русскому языку, когда вернусь! Хотя… Они ведь спасли меня от собаки, а не просто так дорогой посудой разбрасывались. Но сейчас-то у меня не было ничего, чем можно было бы швырнуть в эту приставучую дворнягу.