– Лава пришел! Еда пришел! Большой и толстый! Слюна глотать, хотеть котлеть… хотел котлел… хочу котчу… Еда-а-а! Брать рот, кусать, жевать! Ам-ням! Лава хороший! Лава вку-усный!

– Бедненькая моя, – вставила я, пока Галя набирала в грудь воздуха. – Так проголодалась, что меня готова скушать. Но разве я толстая? И вряд ли особо вкусная, честно.

– Не-е-ет! – взвилась девочка. – Лава тонкий! Лава тошный! Мне хотеть большой вкусный толстый котлеть! Пьятьнадцьять котлеть…

– …и бутылку рому, – закончила за нее я и протянула пакеты Гоше: – Неси на кухню, сейчас вымою руки и приду.

Когда я, умывшись, зашла на кухню, застала там эпичную картину: принц Пиктигоуша отнимал у принцессы Пиктигаулы картофелину, которую та норовила сунуть в рот. И судя по испачканной рожице и следам зубов на картофельном боку, ей это пару раз уже удалось.

– Стоять! – грозно выкрикнула я.

Брат с псевдосестрой замерли, словно игроки в «Море волнуется раз». Но перед этим Галя успела-таки с хрустом откусить добрую треть картофелины и стояла теперь с набитым ртом.

– Выплюнь немедленно! – сказала ей я. – Наглотаешься сейчас микробов!

– Микроб шкушно? – с трудом выговорила девочка, и не подумав избавиться от добычи.

– Микроб вредно для здоровья, – ответила я. – Здесь дворцовых лекарей нет, а туалет – один на троих, так что плюй, – протянула я к ее рту ладонь, на что Галя помотала головой и попыталась проглотить откушенный кусок, но у нее это не вышло.

Тут мой не умеющий смотреть за детьми любимый что-то проговорил по-обиссякски, и принцесса вдруг побледнела, выпучила глаза, выплюнула картошку прямо на пол и тоненько завыла.

– Что ты ей сказал?! – воскликнула я.

– Что микробы – это такие маленькие дракончики, которые поселятся прямо в ней и будут кушать ее изнутри. Кушать и расти, расти, расти! А когда вырастут большими…

– Достаточно! – прервала я принца, обладающего чрезмерно развитой фантазией, но отстающего в умственном развитии, и стукнула его по лбу, чтобы хоть как-то недоразвитый мозг поправить. А потом обняла плачущую девочку: – Галчонок, он пошутил! Микробы – это совсем не драконы. Они просто маленькие зверушки, которые хоть и будут кушать тебя изнутри, но большими все равно не вырастут.

– Умно, – потирая лоб, прокомментировал мое объяснение Гоша. – И главное, не поспоришь ведь.

– Вот только не надо иронии, – сказала я. – В конце концов, я не микробиолог. И не зли меня, если по-прежнему хочешь котлеток.

– Моя изнутря тоже прежнему хочешь котлеток, – немедленно перестала подвывать Пиктигаула.

– А вот кстати, – вспомнила вдруг я. – Никто из вас не трогал мою…

Не договорив, я выскочила в комнату и обвела ее взглядом. Гжельской вазы не было ни на ее обычном месте, ни где-либо еще. Я вернулась на кухню, подбоченилась и рыкнула:

– Пр-ризнавайтесь, где моя ваза?!

– Позволь уточнить, – поднял руку Гоша. – А что будет тому, кто признается: награда или наказание?

– Смотря в чем он признается, – процедила я, и заметив, как испуганно заморгала принцесса, добавила: – Или она.

– Тогда нам рискованно признаваться, – сказал принц. – Ведь наказанием может стать уменьшение количества котлеток.

– Скажу больше, – злобно прищурилась я. – Вплоть до полного их отсутствия!

– Вот видишь, – вздохнул Гоша. – Кто же на таких условиях признается?

– Ну хорошо, – сложила я на груди руки. – Тогда я поджарю котлеты только себе. А вам сварю макароны. А еще я хотела кого-то угостить мороженым, но теперь съем его сама.

– То не есть правда, – буркнула вдруг Пиктигаула.

– Еще какая правда, – возразила я.

– Она имеет в виду – справедливость, – пояснил Пиктигоуша. – В смысле, это несправедливо.