Рядом притормозил гелендваген с крупными трещинами по лобовому стеклу. Таксисты надулись и раздвинулись.

– Проблемы? Подвезти?

Мужчина за рулём выглядел внушительно и страшно. Круглая голова, большие ладони, переломанный в двух местах, сплюснутый нос. Он больше походил на медведя, чем на человека.

– Простите, – Полина с чемоданами попятилась назад.

А вот старушка с банками лихо запрыгнула на переднее сиденье, устроив скарб в ногах и на коленях.

– Константин Валерьич, как хорошо, что вы тут. Я с вами. Поехали? А то сериал начнётся про вампиров. Вы не смотрите?

Мужчина призывно посмотрел на Полину, та поспешила мотнуть головой и отвести взгляд. Большеголовый высмотрел даму с королевской осанкой.

– Лидия Кирилловна, ну что же вы? Садитесь.

Дама даже не обернулась, выпрямилась и демонстративно прошла мимо. Позади гелендвагена остановилась маршрутка – битая газелька с проржавленными подножками. На лобовом стекле на скотче висела бумажка «145». То что надо. Полина подхватила чемоданы. Круглоголовый водитель гелендвагена хмыкнул и увёз старушку с банками за поворот.

Под голубым небом среди зелёных полей по дороге качалась маршрутка. Окна были открыты, и ругань разносилась по окрестным деревням. «Да что это такое?!», «Такси надо брать с такими баулами!», «Совсем мозгов нет!», «Мне на следующей выходить, двиньтесь»! Пассажиры чуть не плевались в Полину, чьи чемоданы заняли проход и на поворотах наезжали на ноги. Королевская женщина стоически смотрела в окно и молчала. Губы она сжала в плотную полоску. Лишь однажды презрительно выдавила: «Молодёжь», и все смолкли, ожидая продолжения. Даже водитель цокнул языком: «Вы, девушка, погорячились».

Полина это поняла и сама. От тысячи рублей за такси её нервы были бы целее. Пожалуй, не стоило отказываться. Или даже с тем бандитом на гелендвагене поехать.

Около мятой жестяной остановки маршрутка затормозила. «Выпустите», – раздалось со всех сторон. Водитель сам открыл дверь и рывками выволок Полинины чемоданы. Пассажиров прорвало наружу. Дама с королевской осанкой обвинительно помотала головой, и Полина покраснела от стыда и вины. Да откуда ей было знать, что это такое популярное направление? И что маршрутка ходит всего три раза в день? И что столько народу набьётся? Московская врач-терапевт привыкла к метро. Если поезд ушёл, через две минуты будет другой.

Два дедка, молодая мамаша с трёхлеткой, турист с рюкзаками и металлоискателем и пяток женщин с тележками шустро разбежались по узким улочкам к деревенским домам. Полина огляделась. Небольшая площадь: остановка, мусорные баки, супермаркет. За высокими елями – памятник погибшим воинам с венками искусственных цветов, а за ним – одноэтажный домик с табличками. Рядом на железном столбе торчал таксофон. Полина покатила чемоданы к нему. Относительно безболезненно заволокла оба чемодана по пандусу для инвалидов. У двери красовались таблички: «Администрация сельского поселения Верхняя Волынь». Вторая – «Фельдшерско-акушерский пункт» и время работы – была замазана жёлтой масляной краской. Полина вошла внутрь.

Вероника Николаевна, глава сельского поселения, сразу запричитала:

– Ой, так быстро. А мне только сегодня позвонили, сказали. Давайте документы. Паспорт, направление. Я копии сниму. Понимаете, с жильём проблемы. Нет, дом-то есть. От старой фельдшерицы остался. Но в нём лет десять никто не живёт. Там крышу чинить надо, печь. А печник у нас умер года три как. Септик рыть. Вы пока у Мирохиной поживёте, я договорилась.

Всё это Валентина Николаевна говорила скороговоркой, пока снимала копии на новом копире.