К четырём утра за стенкой стихло. Босые ноги прошлёпали по полу в родительскую спальню. Руки с коротко остриженными ногтями сгребли с комода брошюры о поддержке села. Визитка спланировала под стол. Полина её подняла и вышла. Проснувшиеся родители переглянулись.

– Сева, она уедет. Сев, что делать? Сева?

Всеволод Михайлович водрузил на нос очки и погладил жену по руке.

– Деньги, тёплые вещи, связь.

Наталья Дмитриевна кивнула и вытащила из старой кассеты VHS пачку пятитысячных.

– Я приготовила. Хватит?

Всеволод Михайлович кивнул и деловито достал из-под матраса мачете и пугач. Он тоже готовился.

Стрелки часов двигались чрезвычайно медленно. Еле выждав приличных восьми часов, пальцы нажали «Позвонить». Голос министерской дамы предвещал расстрел. Восемь слов Полины изменили его на елей.

– Я согласна на программу поддержки села. Когда выезжать?

Бывают такие решения, от которых отчётливо слышен сдвиг тектонических плит судьбы. Это был один из таких моментов. Материки врезались друг в друга и заглушили лавоточащий вулкан Исаковский. Пять лет Полина о нём не услышит. Пять лет и миллион рублей. Решено. В деревню! Далеко!

Добираться нужно было из районного центра. На небольшой площади сосредоточилась вся жизнь: ресторан с колоннами, рюмочная, садоводческий магазин, инструменты, один супермаркет с продуктами и второй, с бытовой техникой. К трём банкоматам выстроилась очередь из людей, другая, из собак, валялась в тени напротив мясных ларьков. Продавщица перекладывала заветренное мясо, покупателей это не отпугивало: тушу разделывали тут же. Таксисты стояли у машин, лениво обсуждая речь президента. Пешеходы переходили дорогу где попало. Машины двигались медленно, пропуская каждого. Стрелки часов на небольшой башенке торгового центра еле двигались. Здесь даже время шло медленнее, чем в Москве.

Полина с двумя огромными чемоданами и рюкзаком остановилась под табличкой «Остановка автобуса». Тут же в тени стояли почерневшие, засиженные лавки. Расписания нигде не было. На лавках ожидали пассажиры. Женщины суетливо громыхали банками из-под молока, тайком считали мелкие купюры. Мужчины рассматривали инструменты и цедили пиво. Мать затыкала ребёнка конфеткой. Чуть отдельно от всех восседала дама с королевской осанкой.

– Простите, а до Верхней Волыни как доехать?

Дама поджала губы.

– С таким багажом вам лучше на такси: не влезете.

Дама демонстративно отвернулась – разговор закончен. Полина растерялась. Внезапная агрессия была необоснованной. Впрочем, психи бывают везде – этому Полина научилась в поликлинике. Она тут же улыбнулась другой старушке.

– Сто сорок пятый тебе нужен, скоро придёт. Но ты, может, правда, на такси? Если поедешь, меня захвати, у меня банки тяжёлые, побью.

Полина не успела ничего ответить, вальяжно подплыли четверо мужчин.

– Девушка, куда едем?

– Такси надо?

– Глянь, какие «чумаданы». Банк грабанула?

– Вы его не слушайте. В его машину не влезет, у меня багажник больше.

– На Волынь ей надо, – подсуетилась старушка с банками.

– У, нет, я себе не враг, машина дороже, – сразу отвалился один.

– Поехали, – ответил тот, что с большим багажником. – Рупь.

Полина замешкалась, таксист уточнил.

– Там дорога – говно. Без подвески остаться – нефиг делать. Меньше чем за тыщу никто не поедет. Ну что? Девушка, решайте.

Старушка с банками поглядывала на Полину, как и остальные: ждала ответа. Полина вытерла вспотевшие ладони о джинсы, она не ожидала стать героиней дурацкого сериала. На мгновение прикрыла глаза. Вот чёрт, неужели тут настолько скучно, что простой разговор на остановке – развлечение? И в этом придётся жить? С этими?