Очень жаль, но здесь мы временно прерываем анализ данной проблемы. Это большая потеря для перспективы работы ориентированных на гуманизм подразделений ООН и деятельности международного суда в Гааге.

Почему Гаага, крючкотвор? О! Это храм правосудия. Именно там, мы могли бы вместе с Лондоном возбудить иск против волчьей стаи жестоких комиссаров по обвинению их в военных преступлениях, в цареубийстве, изгнании элиты, в геноциде крестьянства, ограблении богатых могил русской аристократии и огромной массы православных церквей. И мы бы выиграли этот процесс, имея неоспоримые факты этих преступлений, и возвратили бы похищенное богатство миллионам потомков жертв ленинской стаи в России и в других странах.

Правда, насчет возврата денег, не уверен, поскольку это всегда большая проблема, оценить общую сумму и найти некоторый общий делитель для поиска индивидуальной доли на человека. Однако пусть это нас не волнует, потому, что есть опыт немецких компенсаций еврейству, но, какая жалость, не другим жертвам нацистов. Как бы там ни было, мы видим здесь хороший прецедент. Перед нами историческое явление большой общественной значимости: раскаяние, покаяние и, с другой стороны, прощение. Вот это да! Это просто мечта о кренделях небесных! Жаль только, что наша встреча с Лондоном была такой короткой и мечты остались мечтами. Ведь этот отчёт – это поединок с ветряными мельницами, со всем равнодушным миром, поскольку я наивно верю в справедливый приговор потомства, и продолжу эту тему далее в отчёте. Если только, как бывало, должников не ликвидируют, вместе с их долгами, отчаявшиеся кредиторы. Маловероятно, но возможно, что они это сделают и без приговора.

А теперь, дополняя Юлиуса Фучика, можно рекомендовать лозунг: люди всех наций, вы должны быть очень бдительными! Особенно, когда грабители громко кричат про общечеловеческие ценности. Это означает, что они наметили для себя следующую жертву, чьё значение и стоимость жизни и имущества являются слишком ничтожными по сравнению со шкурными мировыми интересами волчьей стаи.

Но здесь мы вынуждены признать, отчёт не может претендовать на качество, свойственное социалистическому реализму, в том случае, если, для начала кратко, не затронем вопрос о первом лидере оккупантов, об основателе волшебного зеркала переворота русского мира. Да, я имею в виду товарища Ленина, о связи которого с Лондоном – разговор впереди. Он собрал волчью стаю и начал кровавую травлю России, вывернул сознание миллионов наизнанку, чтобы начать, ни больше, ни меньше, мировую революцию и победить весь мир, пусть даже ценой гибели страны. Такой подход был вполне в духе обманутого им русского идеализма: всё или ничего. Казалось, что он национальный лидер, а по сути, он был вожаком общности авантюристов, изуверов и стяжателей, что, в конечном итоге, и привело к провалу его бредовых идей, хотя они на момент овладели русским миром. Вспомните его похороны и скорбь миллионов! Но тут вот что очень странно, он помер, его политику вскоре тоже похоронили, а его идеи живут и сегодня не только в мозгах, но и в делах. А как они проклюнутся в дальнейшем, не знает никто. Но это уже совсем другая тема перспектив насилия над людьми на благо народа.

Однако пора вернуться в салон нашего форда, который мчит в Лондон, где мы обязательно найдем аромат великой личности Ленина, где он учился, как надо заботиться о стаде овец. Но об этом далее, причём отчёт будут избегать излишней критики и упрощения в понимании влияния Лондона на личность великого вождя.

Мои спутники хорошо знали друг друга, а разговор о Лондоне начали как завсегдатаи. Повествование водителя было на злобу дня. Он знал, интересы новоприбывших и дал нам обычный набор информации: цены на рождественских распродажах, новости кино (среди них многосерийный «Эммануэль»), книги диссидентских авторов на русском и так далее. Мы, с русским попутчиком, поддерживали беседу, но армянин хранил значительное молчание. Видимо, он был начальником. Он оказался первым и последним человеком в Лондоне, который смотрел на меня только недоброжелательно. Мы въехали в Западный Кенсингтон по Хаммерсмит роуд и Кенсингтон-хай роуд. Я показал своё знания городской топологии, когда мы проезжали по Пикадилли. Радость открытия переполняла меня. Но в данной ситуации это было слишком непоследовательным высказыванием для лондонского новичка, каким я был и представился моим попутчикам. Товарищи убедились в моей принадлежности к КГБ и предложили, спросив название отеля, доставить к месту ночлега. Нет худа, без добра.