Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт Игорь Куликов
Авторское предисловие
Жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно.
Гиппократ, древнегреческий мыслитель, врач
Поприветствую моих дорогих читателей! Выбираю вас, как вы выбираете авторов, а все мы выбираем друзей. Это счастливый миг – представить неспешное повествование о ходе давней командировки в Лондон, сделанного человеком поколения без шор и розовых очков, уникального поколения трёхкратного изменения общественного строя от сталинского казарменного прогресса к недоразвитому советскому социализму и, далее, к воровскому рынку. Случилось так, что отчёт об этой командировке был написан сначала в стране Советов по-английски специально для полюбившихся мне с детства англичан. Теперь, он сделан как память о прошлых событиях в преданной врагам стране, и сделан он для вас, моих земляков.
Этот материал из прошлого предназначен для всех, кому интересен ход недавних судьбоносных событий в России. Уважаемыми англичанами мой рассказ о них оказался не востребован. Автор не исключает такое же безразличие и, даже, неприязненное отношение и к отчёту, и к описанному в нём прошлому теперь и в своём родном обществе. Однако приходит время надеяться на лучшее, рассчитывать на новых небезразличных соотечественников, благосклонных к рассказам очевидцев удивительной катастрофы гибели Советов.
Итак, перед вами своеобразный ремейк, симбиоз написанной по-английски повести «For a Weekky to London & Meditatus Stanzas. Report on a foreign mission in 1978» (издание «Лик», С.Пб., 2002) и того, что получилось в более многословном и объёмном русском варианте издания 2010 года, который много больше 110-ти страниц английского текста, вполне соответствуя жанру публицистики в виде путевого романа или отчёта. Новый электронный вариант – это авторская переработка с сокращением упомянутого романа под прежним названием.
Подчеркнём две особенности предлагаемого отчёта. Формально работа предстаёт в виде дополненного с учётом современных реалий и исправленного авторского перевода с написанного им же английского варианта на родной русский. Отмечая преемственность обоих вариантов, автор оставил в оригиналах после каждого раздела по одному из «Meditatus Stanzas». Это краткие нарочито-связанные со своими разделами стансы или строфы-размышления.
А что касается замысла работы, то переводной материал, как и оригинал, избегает штампов пропаганды, повествует о жизни советского мира через призму бытовых коллизий. Но английский вариант изначально и достаточно самонадеянно написан для читателей Западного мира. Тогда автор хотел перенести своё независимое слово из одной системы, да и в другую! Хотя подобных работ встречать не доводилось, на приоритет претендовать опасно. Конечно, наивный идеалист сделал холостой выстрел, пусть даже в библиотеки островов его слово и попало.
Теперь делается второй выстрел: автор задумал перенести независимое слово из прошлого страны, да в настоящее! Поскольку прорехи сегодняшнего русского мира заставляют кое-кого думать, как бы чего исправить, то и предлагается материал о прошлых реалиях, о сданном противникам, иезуитски преданном и утраченном мире. Вот вам, дорогие читатели, что было, да сплыло. Может, за минусом огрехов, что сгодится! Хочется верить, выстрел не будет холостым. Хочется верить, что работа не будет бесполезной, а значит, как говорили древние, глупой. Хочется верить, что «bene factum non anscedet» или, что добротно сделанное не пропадёт.
Пару слов о творческом характере предлагаемой работы. Хотя отчёт c его нетипичным стилем представляется автору потоком собственных воспоминаний о прошлом вместе с потоком текущего сознания, однако после великого «Улисса» Джеймса Джойса он не может претендовать в этом приёме на оригинальность. Тем более, любому хорошо осведомлённому читателю станет очевидно, что автор не избежал влияния литературной глыбы Джойса. При этом автор делает в отчёте доступное ему усилие чуть-чуть помочь ветру словесности сдуть жалкую серятину небылиц с прошлого своего поколения. Он надеется показать нашу жизнь, надежды и опасения людей такими, какими они остались в его памяти, когда деньги не были мерилом успеха, небогатым полкам магазинов соседствовали набитые едой домашние холодильники, а стяжатели безнаказанно кормили поросят хлебушком социализма.
Так примите же, друзья, роман или повесть-отчёт в виде путевых заметок, личных воспоминаний и сопоставлений социальной ситуации в двух разных мирах. Примите отчёт на тему «отчего да почему, да по какому случаю» с учётом того, о чём сказано в эпиграфе. Примите ностальгический и публицистический отчёт от наших щедрот!
Часть 1. Прибытие
Клип 1.1. Как это случилось
«Глаза боятся, а руки делают»,
«Делай хорошо, плохо само получится»
(Русские пословицы)
Настоящий путевой отчёт о краткой научно-технической командировке в Лондон касается событий конца 70-х годов, времени зрелости нашего поколения. Поэтому перед вами типичный продукт ностальгии, но он вполне достоверен по своему содержанию. Мне с удовольствием вспоминается серо-чёрный пейзаж с солдатскими полушубками охраны, окружившей вылетающий на Запад авиалайнер, и неистовый шум его двигателей. Эти кадры были последним «прости» родины. Новая модель «Ил» с тремя турбинами начала свой полёт, тёмное небо вдруг сменило своей необъятностью вихри позёмки в свете посадочных огней аэропорта. Белый снег и чёрный лес пропали из вида. Целый Евразийский континент скрылся в полной темноте.
Отлёт стал завершением прошедшего этапа хлопот прежней жизни, мне было под пятьдесят, и реализацией давней мечты увидеть Англию. Это было началом моего пути в Лондон. Это был апофеоз мировой показухи, политического шоу Брежнева, которые вскорости почили в Афганистане. Это был свободный полёт отечественного специалиста по электронике в космическое пространство уважаемой и известной Международной электротехнической комиссии (МЭК), орбита – Технический комитет № 56, надёжность. Это было начало 1978 года, и никто тогда не знал, что этот год станет годом начала процесса нашего международного и национального краха, крушения всей политики коммунизма. Для нас всех это был год новых, светлых надежд на мир и счастье. Это было время вершины расцвета страны. Повторюсь, это было осуществление моей первой и последней, казалось, несбыточной мечты.
Действительность вдруг стала чудом. Стольким людям, готовым к международной поездке, было отказано, иногда в самый последний момент. Поэтому сама возможность выиграть в этой игре в свободу выглядела сверхъестественной. Когда я собирался и ехал в аэропорт Внуково, проходил в нём контроль, когда шёл по пустынным, холодным, унылым и сонным коридорам аэропорта мимо утомлённого, в помятой форме капитана-пограничника, я по-своему чудесным образом проходил сквозь железный занавес. Мы с капитаном оба знали правила игры. Он был последней частицей системы, которую я должен был покинуть, не смотря на мои отлично связанные этой системой руки и ноги. Мы играли свои роли.
– Привет. Попробую слетать на недельку в Лондон…
– Попробуйте…
Это была последняя и чисто формальная точка присмотра перед тем, как сесть из трубы терминала в самолёт, последняя попытка явить могущество социального равенства и справедливости под недремлющим оком КГБ. Безмолвный пустой коридор неотвратимо увлекал меня из России в Англию. Три метра ширины промороженного пластикового пола коридора были проходом в огромный мир. Этот проход метафизически существовал в железном занавесе длиной в двадцать тысяч километров. Мы оба знали, что не можем уклониться от своей судьбы, избежав этой игры: он был казак, я – разбойник, влюблённый в Англию со своих одиннадцати лет. Тогда, в эвакуации, я впервые услышал английскую речь в кружке языка от изысканной дамы, нашей великолепной учительницы, профессора Ленинградского университета.
Я улавливаю ваш телепатический вопрос: как же это произошло? Отвечу кратко, поскольку глаза боятся тьмы знаков, кучи бумаг. Смогу ли? Постараюсь, пока руки делают. Впрочем, может лучше сэкономить свечи. Поэтому у меня есть к вам одна маленькая просьба. Пожалуйста, прочитайте первый клип до конца. Первое впечатление обычно самое правильное. А дальше, решайте, стоит ли знакомиться с отчётом.
Вам будет представлен период советской жизни, когда как-то странно повысилось количество разрешаемых зарубежных поездок. Например, наш институт получил сразу, в один день, три письма из Москвы, из главка, в которых говорилось о государственной необходимости проведения за рубежом разных важных встреч с участием наших специалистов. Одно из них и стало моей судьбой. Руководство института вынесло по этим письмам вердикт о трёх счастливчиках. Это были начальник отделения Николай Фёдорович (Н.Ф.), начальник отдела Владислав Александрович (В.А.), начальник лаборатории, коим стал я. Мы были руководителями различных по составу и объёму работ подразделений, имели разное начальство, и входили в компанию приятелей, без претензий друг к другу, с кругом общих интересов.
И, хотя задания на командировку были необходимым, но абсолютно недостаточным условием для реализации поездки, всё равно, мы чувствовали себя польщёнными. Ведь чтобы вердикт о поездке был вынесен, непременным условием была достаточная профпригодность наравне с полной уверенностью в надёжности того, что мы не подведём руководство в смысле возвращения на родину. Кроме того, при выборе кандидатов начальством приоритет оказывался не тем, кто владел заявленным предметом, а тем, кто не чурался общественной работы, пусть чисто формально. Все три назначенных кандидата удовлетворяли в разной степени упомянутым критериям. Но настоящее «добро» в необходимые для отъезда сжатые сроки оформления документов давали другие инстанции: горком, отсюда требовалась партийная лояльность кандидата, министерство, которое обычно доверяло институту, и, главное, Большой дом. Словом, это была игра «любит – не любит», «успеет – не успеет», за исходом которой с интересом наблюдали наши друзья, начальники и родственники.
