Тут, как и во многом другом, важной вехой стала Специальная военная операция. Военкоры с удивлением описывают сцену: в одном окопе очутились плечом к плечу коммунист, русский националист и православный традиционалист. Еще недавно ненавидящие друг друга, они встали вместе на защиту России. В бою забылись теоретические разногласия. И все равно, что у одного на плече – Че Гевара, у второго – коловрат, у третьего – Спас Нерукотворный. Оказалось, главное – любишь ли ты свою страну и готов ли ради нее рисковать жизнью. А за что ты ее любишь, уже вторично.

На официальном уровне поиск русского единства был обозначен на экономическом форуме в Петербурге 2023 года, когда за спиной президента были подняты три флага: современный триколор, алое знамя СССР и черный-желто-белый стяг Российской империи.

Я убежден, что в интеллектуальной, идеологической жизни должно произойти такое же единение. Ведь война идет не только в окопах, но и в умах. По нам выпускают шквал клеветы, мы уже много лет под плотным огнем противника. Чтобы устоять, нужно объединиться.

Мы живем в роковое, но важнейшее время. Вопрос о будущем всего мира решается на полях сражений, в цехах заводов, в кабинетах правителей. Он также острейшим, принципиальным образом поставлен в сфере мысли.

В нашей истории уже был интеллектуальный перелом, очень похожий на нынешний. Это война с Наполеоном. Тогда, прямо как и мы, люди до последнего не верили, что будет большая драка с «просвещенной Европой», с теми, кого мы много лет считали своими учителями и примером для подражания. В XVIII и в начале XIX века Франция была самой развитой и культурной страной Запада – без пропагандистских глупостей, действительно. Это признавали отнюдь не только смердяковы, но и выдающиеся люди. Екатерина Великая, будучи немкой по рождению, писала письма по-французски, и общалась с французскими философами. По глубине проникновения галльской культуры в русскую время перед Отечественной войной очень похоже на нынешние, с его абсолютным доминированием культуры англосаксонской.

И вот тут, на глазах русских людей, все перевернулось с ног на голову. Наши кумиры сначала стали резать друг друга в ходе революции, а потом явились к нам. И хотя они повторяли лозунги о свободе и просвещении, но стали делать на нашей территории совсем другие вещи – убивать, грабить, осквернять наши святыни.

В ответ мы сделали то, что всегда делаем с захватчиками, – разбили их и сами вошли в их столицу.

Тогда-то мыслящая русская публика задумалась: а может, секрет успеха вовсе не в том, чтобы подражать французам? Больше того, мы смогли противостоять самой сильной стране Запада и победили ее. Выходит, мы – не просто попытка построить большую Францию на севере континента. Мы – что-то другое. Но что?

Ответом на этот вопрос стал золотой век русской культуры. До 1800-х в России странным образом практически не было литературы – только совершенно нечитабельные ныне авторы вроде Кантемира и Сумарокова. «А что, есть русские романы?» – иронизировала чуть позже одна из героинь Пушкина.

И дело тут не в отсутствии талантов – был, например, гениальный Ломоносов. Но когда он брался писать стихи, выходила какая-то тягучая белиберда.

А вот после войны гении стали расти, как грибы после дождя: Пушкин, Грибоедов, Гоголь, Лермонтов, Тютчев, следом – Тургенев, Достоевский, Толстой. Это если даже не упоминать музыку, живопись и все другие виды искусства. Чтобы просто перечислить имена самых крупных, потребуется полстраницы. Количество выдающихся творцов в первых послевоенных поколениях просто поразительно, учитывая, как малочислен был в тогдашней России образованный слой.