Голос её трескался, как сухая лоза.

– Дочки Валентина и Ольга, санитарками были. Под бомбёжкой раненых выносили… пока самих не накрыло. Степан с Сергеем, пацанята, на минном поле подорвались… там на опушке березка стоит, ты болжен помнить.

Она перечисляла, как будто читала чужие похоронки.

– Коленька , Варя и Катя, от тифа померли, голодно совсем было, Володя чудом выжил. А дитя, я под яблоней похоронила, трех дней не прожил. Мы, ему даже дать не успели. Только Володя и выжил.

Анна закрыла на миг глаза, продолжая:

– Всё… как ты велел, берегла… – Анна вдруг рухнула на колени, вцепившись в его гимнастёрку обеями руками. – Прости… ради Христа… Не смогла… сберь деток …не смогла..

Иван молчал. Где-то внутри оборвалась последняя струна, та, что держала его в окопах, заставляла ползти по снегу с раздробленной ногой. Он видел лица: всех своих детей Матвей, смешливый, с веснушками; Иван, упрямый, как он сам; дочки, певшие на заре… проказников Стапана и Сергея.. А теперь – тишина.

Только Владимир, прижавшийся к печи, глотал слёзы, чтобы не расплакаться громко.

Ночью, когда Анна уснула, измождённая плачем, Иван вышел во двор. Луна освещала огород, где крапива, как в детстве, жалилась у забора. Он сорвал стебель, провёл по ладони – жгло, но не больно. «Хозяин – не тот, кто землю имеет, а тот, кто за дело отвечается…»

Утром он разбудил Владимира:

– Пойдём, сынок, корову подоим, мамка пусть поспит .Заслужила.

Иван и Анна растили Володеньку – послушного и трудолюбивого мальчика, который рос, радуя родителей своими талантами. Он замечательно рисовал и пел, играл в местном футбольном клубе, вечно что-то мастерил. Учёба давалась ему легко, особенно физика и математика.