Дед бросил глиняный сосуд в борт. Тот разбился, обрушив серый пепел на ещё мерцающую пену, и Муран пронзил воздух утробным ревом. А традиции мне знакомы!

– Я расправлю парус, ты за рычаг! – крикнула Льяста, принялась распускать треугольное полотно. – Держи прямо!

Ритуал с пеплом из сосуда и рыком вождя – не просто напутствие. Так шаман призвал духов старейшин, что подняли шквальный порыв ветра. Магия! Простая, но магия! Комоа резво понеслась вперед, прямо сорвалась с места. Очень быстро полные паруса отнесли нас достаточно, что бы краснокожие великаны с берега казались кучкой пятнышек. Но, сколь резко разогнались, столь же ветер стих. Лишь пара порывов, такое себе «пинка для рывка!»

– Плывем, – как “шхуна” начала замедляться, мулька четырьмя лапами схватилась за весла. – Пока тихо, можешь не держать курс – идем ровно. Проверь, чего нам про запас сготовили?

Как-то совсем неудобно… Дама гребет, а я мешок со съестным ворочаю. Конечно, четыре могучие руки куда лучше справятся, чем две мои и то – взятые тремором. Да спорить с мулькой не выйдет – не из неженок глупого этикета!

К слову, амулет помогает. Мне действительно легче и даже тошноты нет. Поем тогда! Чего есть? Икра в плетеном коробке, обернутая в копченое мясо лаквамура с остренькой водорослью. Хе-хе… Это я их научил готовить такие “колесики”! Сам видел похожее яство дома, на Механическом Континенте – только там они из риса и, понятно, в целом ингредиенты другие. Так, а ещё что? Десяток нильров – такие мясистые морские грибочки. Сушеная рыба, да бурдюк с травяным отваром, подобие чая. Да, бурдюки делать тоже я приучил. Хорошо!

– Не против? – достаю я одно “колесико” с икрой и “чай”.

Льяста посмотрела на меня с непониманием. Я просто привык, что при девушке кушать нельзя, если только это не совместный обед… Моя неловкость и вызвала такую реакцию. А мулька занята сейчас.

Вкуснятина! У лаквамура мяско нежное, упругое… Немного соленое, вкус добротной рыбы со стола Лендлорда. Так и копченая! Водоросль придает остроты и слегка так горечи, а икра растекается мягкой кислинкой в крайне тонком сочетании с остальными элементами блюда. Прямо растекается штучка на языке! И сытно. Так ведь… Порция на мульяра.

Девушка слегка наклонилась в мою сторону, раскрыла рот. Ох, сверкает два ряда клыков… И язык у них тоже пугающий – разделен на три лоскута, покрытых мелкими крючковатыми иголками. А… Нет, она меня съесть не пытается!

Я положил ей на язык кругляшку, хищница разом проглотила. А я вот с двух укусов только слопал.

– Ещё!

Ну, покормлю труженицу! Гребет она без остановки, лодка стрелой рассекает морскую пену.

А треуголка ведь при мне… Наверняка на пирата похож сейчас! Ещё бы трубку (она имеется, табаку нету) и птицу на плечо! Беляша б… И куда улетел? Лишь бы с ним всё хорошо было. Надеюсь, вообще, что не мои же аборигены в нем ужин увидели. Обидно было бы.

– Рыжий муж, – с чего-то сверкнула она взглядом. – Тебя уже как мужчину в род приняли… А знаешь, как обряд возмужания проходит?

– Хм, – я вернулся к “штурвалу”, гляжу вперед. – Начинаю догадываться…

Племена морские. Логично, что посвящение в мужи – с лодкой в опасном месте управиться! Вижу. Впереди зигзаги из камня и рифов, течение становится бурным и бесповоротно затягивает толщи воды между россыпью мелководных клыков. Мне надо там пройти? Черт… Я корабль в жизни не направлял!

Всегда надо учиться чему-то новому. Сейчас и поучимся!

Хоть вся планета почти целиком под водой, море мелкое. Вроде как, максимально известная глубина – ну, сорок метров… Полагаю, где монумент. А в основном со дна к поверхности от трех до десятка, даже меньше. Если и потащило ко дну, со слов мульяр, буквально в паре сотен локтей друг от друга борозды мели – там глубина и мне по пояс.