– Нет. И угадай, почему.

– Милая…

– Меня зовут Венди. Кажется, ты это забыла, и потому называешь меня «милая».

– Ой, Венди, прекрати. Приезжай. Все будет здорово. Фейерверк…

Это было слишком.

– Я не хочу вас видеть! – выпалила Венди и отключилась.

Зачем? Зачем она позвонила? Чтоб разбудить старые боли?.. Отец уже показал, как он к ней относится – как к товару. А Джулия показала, что чхать она хотела на её переживания и боль. Только побрякушки и парни на уме…

Венди швырнула телефон за диван, обхватила голову руками, застонала, глядя в окно. Опять запросились слезы. Когда ж она все выплачет?…

А меж тем, за окном медленно проплыли две высокие тени.

Венди забыла про сестру и отца, испуганно вскочила, спряталась за занавеску. Ей подумалось сейчас о самом плохом – о грабителях и о том, что Макс мог её найти и привалить сюда со своими дружками.

Был дин-дон в дверь.

Девушка закусила нижнюю губу и вытащила пистолет из-под диванной подушки, сняла с предохранителя, сунула в карман своей просторной, кофты, потопала в прихожую.

Опять позвонили. Круп мяукал, терся о её ноги. Похоже, он не боялся тех, кто был за дверью.

Венди мягко отстранила кота, посмотрела в глазок, вновь пошептала проклятие, потому что где-то в груди у неё неслабо заныло: на пороге стоял, ссутулившись, бледный и хмурый Гилберт Уоррик собственной персоной, в своем потрясающем черном плаще, за его спиной мелькал рыжий парень в кожаной куртке – Тим.

Венди сделала пару глубоких вдохов и открыла дверь. Получилось довольно резко – Гил, чуть не получив створкой по лбу, шарахнулся назад, наступил при этом Тиму на ногу – тот зло зашипел, попрыгал на одной ноге из-под навеса под дождь.

– О, – виновато выдала Венди. – Хело.

– Простите. О! Добрый день, мисс Финн, – забормотал Гил, и от звука его низкого бархатного голоса у девушки незамедлительно ослабли колени.

Что ж он делает, мерзавец? И что с ней происходит? Она ж дала себе зарок не размягчаться сердцем… Но какой же он – мать его! – высокий. Метра два, не меньше! Широкие плечи, пахнет табаком и хвоей! Шрамы на лице! Сглотнул, дернул кадыком. Сколько ему лет? Тридцать? Тридцать пять?

– Я… Хочу поблагодарить вас, – Гил прижал руку к груди и поклонился – Венди еще больше задрожала – сукин сын, джентльмен, само совершенство. – В наше время столь отзывчивые люди, как вы, большая редкость, мисс Финн. Счастлив узнать вас. Вы позволите? – он глянул ей прямо в глаза и протянул руку, левую; на ней тоже был шрам – косой, белый, на кисти, под костяшками.

Венди застыла на миг: его серо-голубые глаза, чистые, мерцающие, очаровывали, хотя, судя по всему, такой цели Гил не имел. На его лицо явилось что-то вроде растерянного огорчения. Видимо, подумал, что она не желает касаться его. Рука дрогнула, медленно стала опускаться.

Девушка встрепенулась, рванулась вперед, быстро сунула свои пальцы в его большую ладонь.

– О. Конечно, – хрипло ответила она, улыбнувшись. – А я рада, что вам лучше.

Он тоже улыбнулся, одним углом рта. Опять стал похож на мальчишку. Пожал руку. Сильно, тепло.

– Зайдёте? У меня отличное какао, – чуть не проскулила Венди, не торопясь выдергивать пальцы.

Его улыбка исчезла, блеснул страх. Через секунду и он исчез – остались серый холод, непроницаемость. Он выпустил её руку.

– Вы очень любезны, мисс Финн, но я не могу принять ваше приглашение.

Рыжий Тим чуть толкнул Гила в спину. Он повернулся, взял из рук парня сверток, протянул Венди:

– Это вам. Надеюсь, вы не будете разочарованы, мисс Финн.

Она взяла, чуть надорвала приятно пахнущую бумагу. Вино, коробка с пирожными, изящная открытка из сухих цветов. Мило…