Незаметно опустилось за горизонт солнышко, а мы – все никак. Второпях забиваем последние гвозди, подгоняя и отлаживая. Когда наконец я поднял голову к небу, то в место солнца мне подмигнула луна. Уже под трель сверчков и мерцание звезд, уставшие, но довольные, пошли в юрту к Татуму. Там нас ожидал накрытый стол с жарким из нашей добычи и хмельное бозо из личных запасов Татума. Наевшись и напившись, под завывание пьяненького Аши там же мирно заснули, кто где.

– Этот день решающий, – объявляю утром Татуму и на этом основании бесстрашно выпрашиваю еще одного помощника. Татум, кряхтя и удивленно на меня посматривая, но без ворчания, выделяет человечка. Увеличенной бригадой мы немедля приступаем за реализацию моих инженерных проектов. Когда я задумал апгрейдить рудник, я прекрасно отдавал себе отчет, что мои познания в горнодобывающем деле равны нулю. Но слава богам, мой котелок неплохо варит. Простимулировав себя картинами с унылыми перспективами отупляющего физического труда, я привычно устроил себе мозговой штурм и в результате анализа КПД рудокопов в свете последних событий, сделал такой вывод: благодаря случайному взрыву стало ясно, что количество добываемой руды напрямую зависит от глубины разрабатываемого карьера-ямы. Я приказал новому помощнику Караку, бойкому и крепкому парню, укапываться вглубь. Влажный грунт позволяет ускорить процесс раза в три. Кайрак копает и наполняет подъемный ящик, а мы с Арчи при помощи придуманного мною подъемного крана только и успеваем поднимать горы руды наверх. Подняв, высыпаем в специальный контейнер на колесах. Контейнер двигаем по сбитому из досок трапу до подвешенного на козлах огромного сита. Высыпав руду в сито, просеиваем ненужную землю и глину, а породу аккуратно складываем кучкой рядом. К вечеру яма значительно углубилась, а горка породы величиной с человеческий рост красноречиво говорила, что я на верном пути.

За один день наша бригада умудрилась добыть трехдневную норму всего рудника. Татум долго не мог поверить своим глазам, ну а после принялся нас обнимать и называть братьями навек, его радушию не было предела, а выразилось оно в виде вечернего бозо и жаркого из тура. Мы снова душевно посидели нашей сбитой компашкой до позднего вечера и так не хотя разошлись спать за полночь.

На следующий день я приказал Караку копать не вглубь, а внутрь холма, логично полагая, что все самое интересное должно прятаться в его недрах. К полудню Карак, ударив киркой в мягкую глину, внезапно выбил сноп искр, а кирка спружинила обо что-то твердое. У меня аж икнуло под ложечкой от предчувствия. Карак своими грубыми и мозолистыми ладонями очистил от глины то, на что наткнулся. И нашему изумленному взору предстал огромный пласт сплошной железной руды, кусочки которой рудокопы, не жалея рук, высеивают из тонн земли. Шах и мат!

–Всё! Шабаш, Арчи! Мы в шоколаде! Наша задача выполнена, идем к Татуму, время почивать на лаврах победителя.

Когда нашли шефа и вернулись, то узрели, глазам не веря, как наш малой наковырял почти полный ящик отборнейшей породы, игриво бликующей на солнышке. Татум от радости опять принялся нас обнимать да расцеловывать. Затем принялся плясать вокруг ящика, а после умчался докладывать хану о наших успехах. Только его и видели.

Вечером, сидя в юрте у Татума за ужином, напоминаю шефу о своей просьбе. На то изрядно охмелевший Татум отвечает:

– Слушай Локус и зачем тебе это? А? Не, мне- то понятно. Но и на руднике без всякого риска можно подняться. Поверь старому и опытному воину. Я прошел несколько войн, участвовал в двадцати четырех турнирах. И что я заработал в итоге? А? Ни-че-го! – Хрясть! Глиняная кружка, пролетев несколько метров благополучно разбилась о деревянный тренировочный манекен.