– Ле-ен, а Лен, ну дай котлетку.

Я на кухне, в старой квартире. Моя жена стоит спиной и жарит на сковороде котлетки. Шкворчание масла в сковороде и потрясающий запах мяса с луком заставляют меня предпринимать решительные действия.

– Лену-усик мой, – я нежно обнимаю и пытаюсь поцеловать ее в шею. Часто так делаю, когда мне надо что-нибудь от нее. Но она вдруг отталкивает меня и, развернувшись, неистово колотит сковородкой по моей многострадальной головушке, приговаривая:

– Бросил меня, гад! Уехал, а каково мне одной! Гад, гад, гад!!! С каждым словом «гад» сковорода больно врезается в голову, а я лишь беспомощно прикрываюсь руками, не делая попыток убежать.

– Ой, ой! Как же больно! – хриплю осипшим голосом. Я проснулся и осознал, что это был сон, но не стало легче. Еле-еле верчу шеей и вижу, что лежу на спине своей лошадки головой вниз, отчего она монотонно ударяется о круп: бум, бум, бум, бум. Кое- как упираюсь локтями в бок лошади и принимаю вертикальное, как более достойное меня, положение.

–Ну, наконец-то, очухался, наш герой! – в один голос закричали друзья и, спешившись, подбежали ко мне.

–Сколько я был в нирване? – они обнимают меня и хлопают по плечам, искренне радуясь за меня.

– Я не знаю, про какую нирвану ты спрашиваешь, нет с нами женщин, но в отключке ты пробыл часа три, – Татум немного волнуется, его слова вылетают из губ быстрее, чем я успеваю его понять.

– Она как полетит, да как шарахнет, а огромные камни в разные стороны! Ты почти не дышал, когда мы выгребли тебя из-под завала! Ох, повезло тебе! В рубашке, верно, родился, ран на теле почти нет, так – царапины, – это уже Арчи. Он казался более спокойным, хотя голос все же срывался на высокие ноты. Вот и появились у меня настоящие друзья. Судя по их неестественно радушному голосу, я как никогда был близок к гибели. В ладони из ниоткуда появилась фляжка, и я с удовольствием сделал огромный глоток терпкого напитка. Потеплело, полегчало.

К дому копытца наших коняшек привезли нас уже затемно. Хозяйственный Татум сразу сдал мясо Аше. К сожалению, сохранилась лишь половина, остальная часть бесследно исчезла. Затем Аша, как заправский доктор, осмотрел меня, обработал и перебинтовал раны. После осмотра мы, выпив по кружке бозо, разошлись спать.

Глава 6.

Утром бодрый и отдохнувший, отстояв положенное на утренней линейке и позавтракав, отправляюсь с Арчибальдом к нашей яме. Татум, увидев наши спешащие на рудник спины, только головой покачал. Еще бы, после такого приключения в Реале неделю пластом бы лежал, охая и ахая. А здесь ночь поспал и здоров как бык – довольно приятный бонус для комфортной жизни.

–Вижу, нас ждет увлекательное погружение в удивительный мир плотницких и столярных работ, прелестно, но, мой дорогой друг, я в этом ничего не смыслю.

Увидев стопки стройматериалов, привезенных еще вчера по приказу Татума, забеспокоился мой помощник.

–Не вижу никаких проблем, я говорю – ты делаешь, и точка. Сегодня нам предстоит очень важный этап, будем заниматься механизацией и автоматизацией нашего нелегкого рудокопского труда.

– Рад, примерно понимаю суть затеи, но не суди меня строго. Я не из семьи кузнеца или плотника, инструментом пользоваться не обучен. Вот с лопатой только на ты.

– А из какой ты семьи? Мы еще ни разу не разговаривали о твоем прошлом, – тут впервые наблюдаю смущение на лице Арчи.

– Из хорошей я семьи, из очень хорошей, но давай поменьше болтовни, а побольше дела.

– Как скажешь, человек из хорошей семьи.

И мы увлеченно принялись вымерять, затем пилить-строгать и звонко стучать молотками. Да так заработались, что прошляпили обеденное время. Но заботливый Аша, накормив голодных рудокопов, не поленился и приковылял на своих кривоватых ногах с полной торбой еды. Пришлось бросать работу и, источая благодарность за заботу, урча голодными котами, набивать желудок нереально вкусным овощным рагу. После, кряхтя из-за полных животов, продолжаем плотничать и слесарить.