В октябре 1890 г. Рорбах покинул Юрьев и направился в Германию. Поездка стала «сильнейшим внутренним переживанием моей тогдашней жизни. Итак, теперь ты в Германии, на Родине всех нас, прибалтов!»[104]. Он был зачислен в Берлинский университет, где стал посещать знаменитые историко-политические лекции Генриха фон Трейчке. В Берлине Рорбах сблизился с Гансом Дельбрюком, перенявшим у Трейчке издание «Preußische Jahrbücher», а затем – университетскую кафедру, познакомился с Фридрихом Науманом, в общественной деятельности которого его привлекли попытки соединить идею Великой Германии с либерализмом и социализмом, с теологом Адольфом Харнаком, подсказавшим Рорбаху тему диссертации – об александрийских патриархах. В августе 1891 г. Рорбах был удостоен звания «доктор философии». Теперь он мог вернуться домой, где намеревался начать преподавательскую карьеру. Однако помешала этому политика русификации прибалтийских губерний. Попечитель Юрьевского университета М.Н. Капустин был тверд: «Он очень жестко сказал мне, что в Казани или Томске, сибирском университете, против меня ничего не имели бы, но в Дерпте не может быть и речи о принятии на службу прибалта»[105].

Пребывание на родине потеряло смысл. Рорбах решил окончательно переехать в Германию. Вернувшись в октябре 1891 г. в Берлин, он обосновался там и получил в 1894 г. прусское гражданство. Здесь он продолжил образование, возобновил контакты с Дельбрюком, стал членом своеобразного клуба наиболее одаренных учеников Наумана. С первых берлинских лет сохранили на Рорбаха воздействие теолог Адольф Харнак, развивавший идеи социального христианства, и географ Фердинанд фон Рихтхофен, автор оригинальной теории происхождения человеческой культуры, которую Рорбах воспринял и разрабатывал.

Знаменитая гимназия в Митаве, Дерптский (Юрьевский) университет, переезд в 1890 г. в Германию и учеба в Берлине у Генриха фон Трейчке и Ганса Дельбрюка, а также дружба с Фридрихом Науманом – вот основные этапы продвижения Рорбаха в германский научный и интеллектуальный мир. При этом Рорбах никогда не забывал о своем остзейском происхождении, которому был обязан той особой склонностью к политике, что «была, – по его убеждению, – для каждого прибалта естественной, из-за положения его родины между Германией и Россией»[106]. Сказалась и учеба в Дерптском университете – тогда не только научном, но и влиятельном политическом центре, где, несмотря на усилия властей, не прекращалась пронемецкая и антирусская пропаганда. Именно в Дерпте получил Рорбах тот заряд политической активности, который сохранился у него до последних дней жизни. Именно здесь сформировался он и как ученый, и как энергичный общественный деятель, и уже ранние работы Рорбаха характеризует двойная направленность – научная и публицистическая. Серьезное воздействие оказал Трейчке, причем не только своими историческими и русофобскими взглядами, но и пропагандистским и даже агитаторским духом своих лекций, горячностью и ярко выраженной политической нацеленностью, сочетавшимися с серьезностью несомненно крупного ученого.

Трудно четко определить круг интересов и сферу деятельности Рорбаха, у которого «теология, история и география боролись друг с другом»[107]. Внешне география часто брала верх. Невозможно даже кратко перечислить путешествия Рорбаха – вся Европа от Швеции до Стамбула, вся Россия от Варшавы до Владивостока и от Финляндии до Армении, Азия от Палестины до Гонконга и Сингапура, Африка, Америка от Канады до Аргентины, – за два предвоенных десятилетия Рорбах объездил весь мир, из каждой поездки он привозил новую книгу, путешествия расширяли его общий и политический кругозор (хотя выходец из низших слоев остзейского общества так и не выучил английский язык), развивали умение ориентироваться в происходящих в мире событиях. Все это помогало в работе, хотя настоящим географом Рорбах так и не стал. Его поездки финансировались периодическими изданиями, патриотическими фондами и отдельными промышленниками, позднее и Министерством иностранных дел: всех интересовали реалии германских колоний, геополитические наблюдения, политические репортажи. Став мировой державой, Германия пробудила в немцах интерес к заморским территориям и мирам, чуждым тевтонской культуре и ценностям подлинного христианства. Одним из результатов путешествий был отказ от активных занятий теологией – Рорбах понимал, что, посвятив себя богословию, он не найдет ни времени, ни возможностей для решения других задач, которые сделались для него более важными и которым он отдавал все свои силы, знания и талант. Главным для него стало регулярное комментирование внешнеполитических сюжетов в периодической печати и написание книг по проблемам международных отношений.