Великан Круча Ольга Ярмакова
Большая Нога
Кто такие великаны?
Это люди большого, нет, великого роста. Оттого их так и величают.
Великаны могут быть с дом, а некоторые вымахивают с башенный кран, которым строители перетаскивают кирпичи, балки и прочее для возведения зданий.
Великаны – добрый, но неторопливый народ. И, конечно же, великаны не живут в нашем мире, у них есть своя велика́нья страна, которая называется Грома́да. Это у нас принято что-то чрезвычайно большое называть громадой или громадиной, а на великаньем языке громада означает – великанша. Да, да, в этой удивительной стране принято мам, бабушек, сестёр и подружек называть громадами. Их так любят и уважают, что, наверное, и страну назвали в их честь. А, может, наоборот, всех девочек, мам и бабушек называют в честь страны. У великанов много странностей, но куда без них.
Народ великаньей страны живет в городах, по их меркам – маленьких, а по обычным, человеческим, – огромных. Городов в Громаде насчитывается не то чтобы много, но всё же достаточно, и у каждого чудное название. Большой Нос, Большой Глаз, Большая Нога и много чего ещё, что начинается со слов «Большой» или «Большая». У великанов с фантазией немного туговато, а впрочем, как сказал Крутове́рть, великан-поэт: «В простоте вся сила мысли». Зато легенды к названиям великаны любят придумывать очень даже непростые.
Вот взять ту же Большую Ногу. В центре города простирается большущий пруд в форме стопы, так горожане, если их спросить, охотно расскажут старое предание о следе, который оставил один из первых великанов Громады. Это ж когда было-то? Ого! Так давно! Столько воды с тех пор утекло. Утечь утекло – да в след, наполнило до краев, вот вам и пруд.
В Большой Ноге, как и в любом уважаемом городе, есть всё: дома, где живут великаны; больница, где их лечат; школа, где учатся дети; садик, куда водят малышей, и мэр по имени Круть, который решает важные вопросы города.
Как полагается степенному и уважаемому великану, у Крутя есть жена Галь и сынишка Кру́ча.
Круче десять лет, но рост его всего два метра, а по великаньим меркам он – малыш. Друзья Кручи и то выше его. Утёс, задумчивый, умный, темноглазый и темноволосый мальчуган, аж на две головы обгоняет Кручу. Рыжие, в веснушках прохвосты-братья, Валун и Глы́ба, ниже Утёса, но всё ж куда до них великану-малышу. А единственная девочка в этой компании, золотоволосая и голубоглазая Дю́на, хохотушка с круглым носом, и та на полголовы выше. Но сын Крутя не унывает, лишь трясет своею белобрысой, кудрявой головой, ухмыляется серыми глазами и верит – дай срок, и он вымахает с отца, а то и его обгонит.
Но не всё так благополучно в Большой Ноге.
Много лет назад прибыл в город волшебник по имени Зло́бник. Пришел он из дальних земель, которые у великанов называются «Ниоткуда». Так и говорят: прибыл из Ниоткуда.
Злобник оказался злым и жестоким волшебником. Он поселился на окраине Большой Ноги в небольшом домишке, на вершине склона, откуда можно наблюдать за всем городом. Зачем ему это? А чтобы увидеть и отнять. Вот, например, великан Холм идет поливать огород, прихватив старое, но любимое ведёрко с потертыми боками. Злобник видит это и тут же хочет отнять ведро у Холма. Зачем? Неужели ему так сильно нравится старое ведро? Нет, конечно. Но Злобнику приносит радость видеть, как печалится великан, лишившись своего любимого ведёрка: за пятнадцать годков прикипел к нему, как к родному.
И так со всеми в городе поступает злой волшебник. Что счастье для Злобника – то горе великану. При его появлении на улицах города народ старается не встречаться с ним взглядом – не дай отметит, запомнит и какую-то пакость придумает. Боятся великаны.
Может, Злобник могуч, силен и несокрушим? Вовсе нет. Волшебник хил по меркам великанов: в нём росту всего-то три с половиной метра, он худощав, сухонек, морщинист, однако не стар. Волосы на голове Злобника жидковатые, мышиного оттенка. Есть тщедушная бородёнка до груди. Глаза чёрные, с хитрым прищуром. Нос острый и длинный, как у хищной птицы. Губы тонкие и поджатые, как будто Злобник всегда чем-то не доволен. Не красавец и не силач.
Так как же ему удается держать в страхе Большую Ногу?
У Злобника, как у хорошего волшебника, есть длинный и волшебный посох. На верхушке посоха круглый из золота шар, в который вправлены Чудесные Камни. Камни всех цветов радуги и содержат в себе волшебную, великую силу. Красный повелевает Огнем, оранжевый управляет Птицами, жёлтый сотрясает Землю, зеленый обращается к Деревьям, голубой приказывает Зверям, синий руководит Водой, фиолетовый укрощает Воздух, белый охраняет Жизнь, чёрный обращается к Камню. И вот все воедино Чудесные Камни делают волшебника всемогущим. Не отдаст ведро великан Холм, и Злобник наведет на его огород посох да произнесет: «Повелеваю, Огонь, сожги все посевы на этой земле!» И такое начинается! Помидоры, огурцы, кабачки и капуста – вспыхивают и покрываются кровожадным пламенем. И никакое старенькое ведёрко не спасет огород от гибели. Поэтому проще отдать.
Если бы Злобник пожелал, мог бы присвоить себе дом мэра в центре города и жить в нём припеваючи. Но волшебник обитает на окраине города, так как в тайне ото всех он побаивается великанов за их большой рост, хотя они ему сделать ничего не могут из-за посоха.
Но однажды случилось то, что изменило существующий порядок вещей, да и перевернуло всё с ног на голову.
Часть 1. За водопадом
Волшебный посох
Утро началось, как и всегда, обычно. В доме мэра, в гостиной комнате, за большим столом, Круть и Галь степенно, без спешки пили чай с кренделями и плюшками и между делом вели разговор далекий от беззаботности.
– Пей, пей чай, муженёк, пока горячий, – подгоняла супруга зеленоглазая Галь.
Мэр в то утро был задумчив и хмур, как никогда раньше, и это огорчало хозяйку крепкого и ладного дома.
– Что-то ты сегодня совсем мрачен, муженёк, – осторожно заметила великанша. – Уж не случилось ли чего в городе?
– Случилось, – насупился ещё сильнее Круть.
И вдруг отставил в сторону чашку, размером с ведро, обхватил белокурую голову и тяжко вздохнул.
– Давно в Большой Ноге случилось, жёнушка! Ой, давно! Как Злобник к нам пришёл – так всё случилось.
Галь сочувственно шмыгнула носом, она всегда, когда сочувствовала кому-то, почему-то шмыгала и украдкой утирала глаза.
– Да, житья не стало совсем от волшебника, – кивнула Галь тёмной головой. – А ведь поначалу прикидывался паинькой, обещал защиту и помощь. А вон, как вышло…
– Он вчера у Ска́лана яблоню загубил, – в подтверждении правоты жены сказал Круть.
– Уж не ту ли, что золотые яблоки давала? – жена мэра едва не подавилась кренделем от неслыханной жестокости.
– Ту самую, – с горечью подтвердил муж.
Ска́лан на весь город слыл отменным садовником, но гордостью его была яблоня, на которой каждый год вызревали большие и сладкие яблоки с золотой кожицей и розовой мякотью. Никого не обходил Скалан, каждого одаривал золотым яблоком, за что уважали его в Большой Ноге.
– Как же он теперь без яблок тех, а? – тихонько простонала Галь, по привычке поднося к глазам ладонь. – Как же мы-то без яблок золотых?
Тут за окошком раздались крики, земля легонько задрожала от тяжелых шагов. Кто-то грузный поднялся по ступеням крыльца, отчего те затрещали, а затем в дверь застучали.
– Отворяй скорее, мэр! Беда в Большой Ноге! Неслыханное злодейство!
Тут и Галь едва не выронила свою чашку величиною с ведро. Круть поднялся с места и пошел к двери, а лицо его ещё мрачнее стало. Открыл дверь, а на пороге Скалан стоит, о котором только что за столом говорили. Стоит, еле дышит от быстрой ходьбы – запыхался. Борода всклокочена, волосы взъерошены – одним словом, великан в сильнейшем волнении.
– Неужто весь твой сад загубил несносный Злобник?! – воскликнул при виде садовника мэр и едва не присвистнул.
Сад у Скалана считался самым большим и насчитывал все известные сорта яблонь, груш и персиков. Надо понимать, какой урон для города был бы. Но Скалан резко замотал головой, и такой вид у него при этом был, словно случилось что страшнее гибели сада. А что же могло стать хуже утраты сладких яблок?
– Если бы сад, – бессильно махнул рукой садовник. – Тут хуже.
– Что же хуже-то? – нетерпеливо потребовала ответа Галь.
А Скалан сильно устал, не привык быстро ходить – тяжко дышит, выговорить толком не может. Наконец, кое-как пришел в себя и поведал страшную новость:
– На моих глазах у крошки Хо́лми этот злодей Злобник отобрал любимую куклу!
– Куклу?! – разом повторили муж с женой. – Зачем ему кукла? Вели́к он для кукол.
– А мне почем знать? Только уж как он злорадствовал и ликовал слёзам крошки Хо́лми. Бедная крошка, как она заливалась! А ведь и вступиться за неё некому, да даже, если б и был такой, куда ему тягаться с волшебником.
Тут что-то нашло на Крутя, он выпрямился, просветлел лицом и решительно спустился по ступеням во двор.
– Куда ты? – испугалась Галь.
– Нет! На этот раз не спущу Злобнику. Ни за что не спущу! Обижать сироту не позволю! Я ещё, как-никак, мэр в Большой Ноге!
За Крутем поспешил Скалан, охая и вздыхая, а Галь зашмыгала носом и принялась утирать глаза.
– Что-то будет, что-то непременно будет. Нехорошее, недоброе, злосчастное.
А Кручи в тот момент дома не оказалось, вместе с друзьями он беззаботно играл в салки в другой части города и потому не слышал о безобразии, учиненном злым волшебником.
