– Парчак! – выкрикнул в сердцах доктор. – Вы сошли с ума?

– Не забывайтесь, доктор, вы говорите с командиром!

– Да будь вы даже президентом! Какие препараты? Наверняка психотропные… Вы отдаете себе отчет, что агрессивное вмешательство может превратить Алексея в овощ на остаток жизни.

– С учетом ваших прежних решений на Земле, я полагал что вы не станете долго упираться из-за жизни одного скалолаза, пусть и героя, – сказал полковник, но тут же понял, что позволил лишнего. – Доктор, извините, но я поступаю согласно велению долга.

Шеварднадзе выскочил из лаборатории и стремглав побежал к Алексею. Полковник проводил его снисходительным взглядом и вновь припал к микроскопу. Вход в покои Алексея оцепила группа военных, которые не пропускали доктора внутрь, сколько бы он ни пугал и ни умалял. Стены изнутри осмотрительно затонировали. В отчаянии доктор звонил полковнику, но тот не отвечал.

Осталось лишь запереться в кабинете от бессилия.

– Шеварднадзе…

– Да, Алексей. Как ты?

– Шеварднадзе… Откуда я тебя знаю, Шеварднадзе?

– Мы познакомились еще на Земле. Я рад, что изуверство военных не разрушило твое сознание.

– Меня обкололи какой-то дрянью. Мучения были невыносимы, но вскоре разум словно отделился от тела, и пришли видения.

– Это интерпретация реальности вырывалась наружу.

– Чушь! Стена реальна, выступы реальны, а это место иллюзия и ты тоже иллюзия. Точно, как в пещерах! Прошу Шеварднадзе, объясни, какое испытание я должен пройти здесь.

– Не понимаю.

– Я жил восхождением. Теперь влез сюда – в пещеру без краев и свода. Не могу понять, зачем я здесь, что от меня требуется, и как вернуться обратно? Мне нужно на стену.

– Расскажи подробнее что за пещеры? Придя в сознание, ты упоминал лишь стену. Наверное, забыл, потому что был… несколько возбужден.

– Рассказ – всего лишь слова.

– Давай согласимся, что ты сейчас находишься внутри в иллюзии. Посмотри на помещение, на детали в интерьере, я уверен, ты сохранил способность примечать. Уверен, пещеры тоже имели особенности, попробуй их описать.

– Это и есть уготованное испытание? Понимаю… Надо осознать путь, чтобы собрать воспоминания воедино.

– Считай так.

Доктору не удавалось понять смысл услышанного. Чутье подсказывало, что неким образом получилось нащупать контакт с пациентом, поэтому внешне доктор силился показать, что улавливает ход мыслей, чтобы подвигнуть Алексея на большие откровения. Для излечения полезно любое средство.

– Давай определимся со стеной. Опиши свой образ жизни. Что ты делал в предыдущие полторы недели?

– Сколько? Всю жизнь я провел карабкаясь по стене. Должно быть в нынешнем испытании снова изменилась скорость времени.

– Да, да… – нехотя потакал доктор. – Как ты понимаешь свою задачу на стене?

– Ползти.

– Все? – доктор поднял брови, и тут же вернул внешнее спокойствие. – Ладно, полз. Наверх, вниз, влево, вправо? Как именно?

– Вверх, конечно. Двигаться в сторону нужно только ради поиска удобной позиции для движения вверх. Ну, а вниз? Какой вообще смысл спускаться?

– Не знаю.

– И я про то. Вниз не нужно.

– Попробуй объяснить.

– Разве можно жить вспять?

– Полагаю, нет.

– Шеварднадзе, я не могу объяснить. Слишком тяжело выразить сходу.

– Давид. Меня зовут Давид. Можешь обращаться ко мне по имени. Слушай, а попробуй написать. Наедине с листом проще сконцентрироваться на том, что трудно сформулировать.

– Хорошо, Давид. Думаю, что мог бы подумать и написать.

– Вот и славно. Пиши, будто рассказываешь не о себе, а про другого человека. Эдакий взгляд со стороны.

– Если тебе хочется.

– Это все, чего я прошу. Не торопись. Я навещу тебя завтра.