– Я вижу вы вновь вместе, – как бы между прочим намекнула царевна, что не только она одна занимает внимание и думы своего поклонника. Если честно, ее одновременно раздражала и удивляла такая преданная дружба между этими двумя.

– Мастер Катриих уверяет, что предоставленная нам часть дворца намного уютнее центральной части.

– Не может быть. Мастер просто учтив и жалеет нас, лишенных празднеств большого двора.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь, моя госпожа, – вмешался темноволосый юноша, – от пестроты царских палат у меня за день развилась головная боль.

–Ты был в покоях повелителя? – воскликнула царевна, не скрывая своего волнения, – и чем занят царь?

Катриих поздно понял, что сболтнул лишнего.

– Я всего лишь выполнял поручения и не имел возможности общаться с Рамондом.

– Как жаль. Я думала ты нам хоть что-то поведаешь о подготовке к торжеству и дате свадьбы.

– Сожалею…

– Царь совсем не похож на бальгельцев, да и на свой народ тоже, – продолжила царевна.

– Это потому, что в его жилах течет кровь диких северных людей, – вмешался в разговор незаметно подошедший велийский вельможа, в обязанности которого входило следить за удобством и потребностями важных гостей. Веления сразу невзлюбила этого вежливого и спокойного человека за его непривлекательность, граничащую с уродливостью. И на самом деле, с первого взгляда лицо мужчины казалось отталкивающим за счет неестественно красного оттенка кожи из-за близко расположенных сосудов в сочетании с крупными чертами и абсолютно лысой головой. Впечатление сглаживал взгляд, умный, понимающий и как бы извиняющийся за свою врожденную особенность. Вельможа продолжил: – Вы, вероятно, слышали о царе, построившем этот город? Так вот он с раннего детства отличался острым умом и слабым здоровьем. К пятнадцати годам царевич едва дотягивал ростом до десятилеток, а к двадцати едва-едва возмужал. Поскольку, прямых наследников мужского пола в роду кроме-него не появилось, царевича женили на плененной дикарке, захваченной кем-то во время военного похода, дабы «исправить породу». А темные волосы и карие глаза Рамонд унаследовал от своей красавицы матери из страны пирамид.

– Сказанное все достаточно объясняет, – подтвердил Катриих, стараясь нарушить затянувшееся молчание со стороны бальгельцев.

– А вы должно быть тот самый мастер, о котором шепчутся во всех закоулках столицы?

– Вероятно, да. Но поверьте, я совсем не рад такой популярности.

– Бросьте, молодой человек, не скромничайте. Ваша слава заслужена знаниями и личным трудом.

– Благодарю. А вы…? Нас не представили.

– Ко мне можете обращаться советник Илги.

– Рад знакомству, – мастер закрепил свое утверждение легким учтивым поклоном.

– Взаимно. Но я пришел не просто так. Хотел удостоверится, что наших гостей разместили подобающим образом и предоставили все необходимое для долгого пребывания.

– Увы. Не совсем подобающим, – немедленно вмешалась в разговор царевна, – мы словно изгои в этом величественном дворце. Я хочу жить в центральных палатах и видеться со своим женихом.

– Прошу прощения, госпожа. Я понимаю ваши желания, но вынужден выполнять распоряжения своего повелителя, а в этом вопросе он однозначен. У вас не должно быть новых знакомств и соблазнов до рождения наследника.

– Что? Вы хотите сказать, что я буду заперта в этих стенах не только до свадьбы, а возможно на годы?

– Именно так. Такова традиция в царской семье. Ранее в отведенной вам башне проживала наша царствующая родительница.

– Неудивительно, что она сбежала в свое государство, как только представилась возможность.

–У вас не верные сведения. Царица вступила в борьбу за право на освободившийся трон среди своего народа и заняв его, обеспечивает надежный тыл своему сыну, предотвращая нападения степняков.