В постижении сущности агрессии могут быть использованы метафорические образы, что также должно способствовать в целом философским пояснениям составляющих века агрессии, а именно, содействовать выявлению сущностных смыслов чувств и мыслей, поведения и действий. Наш подход будет основываться на этих положениях, что в целом предполагает авторские размышления в области традиционных знаний агрессии, и те суждения, которые могут послужить пониманию метаморфоз агрессии, приведшие к всеохватности и всесилию власти агрессии в мире людей. Но это должно быть и «прорывное» в понимании природы самого Века агрессии, его состояний и что он несёт человечеству.

На этом пути следования следует наметить два основных маршрута, «отправные точки» следования. Это маршрут, ведущий к Веку агрессии, чтобы понять сам процесс вхождения в него. И маршрут на путях прорывного, в объяснении самой природы Века агрессии, отличительных черт и механизмов вековой значимости агрессии.

Итак, что будет отправной точкой размышлений о путях, ведущих к Веку агрессии? Будет ли это всеобъемлющая причинность, делающая агрессию всеохватной, сюда же можно было бы отнести и возобладание устойчивости механизмов самовоспроизводства агрессии, усилившие её самостоятельность и значения в жизни людей. Или это будет устоявшаяся мода на агрессию, как на непомерное возрастание индивидуалистических устремлений в утверждении Я, усвоенная во множестве. Ведь не факт, что мы можем заимствовать сам дух агрессии, её образцы из нашего окружения, из СМИ, фильмов, романов и пр. Так что мода на агрессию как следование тому, что принято и давно в хождении могла бы иметь свой резон.

Но будет ли отправной точкой фактичность агрессии, поддающаяся собственной логике развития? Или это будет сама по себе агрессия, имеющая тенденцию к расширению за счёт своих составляющих: агрессивных чувств, мыслей, действий и поведения? Когда выражающее их слово создаёт бытие агрессивного мира, создаёт агрессивный мир, в основе которого быть может только вражда и разрушение. Поэтому было бы неверно не назвать здесь нависающую над человечеством тотальную агрессию, связанную с применением ядерного оружия во имя амбициозных свершений, и о чём всё настойчивее стали говорить политики, нагнетая непомерные страхи о неизбежности ядерной войны. Таковыми будут отправные точки о путях, ведущих к веку агрессии.

Теперь таким же образом можно попытаться определиться и с тем, что будет отправной точкой размышлений уже о самом веке агрессии, который, судя по всему, наступил. Будет ли это та новая реальность, когда агрессия скорее «ведёт», а не «следует»? Когда агрессия не является только в состоянии аффекта, и не является только по воле субъекта, а в коей мере выступает вместе с субъектом, творящим агрессию. Произойдёт ли это по результатам изменённых состояний агрессии, или такой результат будет связан с сущностями агрессивных явлений, которые длительное время откладывались в мире людей и материализовались как агрессивные сущности? И что именно эти сущности обрели силу воздействий на человека, аккумулировав полноту агрессивных практик и став надличностными сущностями сознания. И что они реальны в своей действительности, а не служат символическими обозначениями. Поэтому в субъективном плане век агрессии следует рассматривать прежде всего как «постижимую реальность» в категориях вражды и зла. Это мир желаний и страха, находящихся под воздействием агрессии. Здесь агрессия ожидаема и проявляется не только сама по себе по ситуации. Она действенна и опытом сознания «как быть агрессивным», что надо «следовать агрессии», где всё это задают по большей части агрессивные сущности. Вот те отправные точки маршрутов, каждая из которых могла бы вывести на предметное размышление о Веке агрессии, размышления о путях, ведущих к нему.