– Семён Борисович, а вы уверены, что имплант приехал к вам на участок вместе с навозом? – усомнилась Лена ещё раз.

– Таки мне его на плёнку вывалили прямо с самосвала. И почти сразу Зина впилась в меня – мол, давай накладывать.

– Хорошо. Где вы взяли этот навоз?

– Прямо от производителя, с Аконинского свинокомплекса. У них было дешевле всего и ближе.

Лена заволновалась при упоминании Аконино, но эмоциям ходу не дала:

– Спасибо. Вы можете прикинуть, какой давности навоз вам привезли?

– Как мне объясняла Зина, продают компостированный навоз. То есть он перепревал не меньше года…

– Семён Борисович, я знаю, это может показаться вам странным, но… – Лена уже предвкушала, какими словами её будут честить криминалисты. – Нам нужно забрать ваш навоз на экспертизу. Я вам позвоню, группа приедет.

– Ради бога! Тем более Зина так перепугалась этого зуба, что забыла напрочь про свою блажь с помидорами. Берите, сделайте одолжение.

Едва распрощавшись с Шафраном, Смирнова достала мобильный.

– Алло, Женя? Я всё, скоро приеду. Пока подготовь, пожалуйста, заявление о назначении судмедэкспертизы, надо будет идентифицировать образцы костной ткани. И сделай заявку на выезд криминалистов…

– Ну, Смирнова, везёт тебе, конечно!

Супрун растерянно таращился на результаты экспертизы.

За своё везение Лена заплатила дорого – начальник криминалистов едва ли не швырнул ей эти результаты в лицо. Но всё же эксперты поработали на совесть: из компоста извлекли не меньше четырёх фрагментов костей и зубов. Имплант тоже обследовали. ДНК, выделенная из всех находок, совпала с ДНК с личных вещей Кирина.

– Охренеть… Его что, свиньям скормили, что ли?

– Скорее всего. – Смирнову до сих пор потряхивало.

– Ну вот что, Елена…

«Впервые по имени назвал», – машинально отметила она.

– Бери группу, езжай в Аконино. Запри там всех, ночуй сама – хоть свиней допрашивай, но докачай мне это дело!

Кабинет директора свинокомплекса «Аконинский» заполняла неловкая тишина. Сам руководитель предприятия, Родион Харитонович Патрушев, переминался с ноги на ногу за плечом у Смирновой, как императорский пингвин. Лену и её спутников он встретил в том специфическом волнении, какое всегда вызывают у должностных лиц посетители из органов. А когда Смирнова озвучила цель визита и основания для полномасштабных следственных действий на ферме, Патрушев посерел и растерялся ещё больше.

– Родион Харитонович, присядьте, пожалуйста, – Лене пришлось указать директору на его собственное кресло, чтобы не стоял над душой. – Сейчас будем работать так: я опрошу людей, начиная с вас. Все беседы – один на один. Вызываю по очереди.

– Елена Степановна, откуда сбор проб начинать? – в двери кабинета возник старший криминалист.

– Куда подведены навозные стоки? – Смирнова перевела взгляд на Патрушева.

– Все шесть свинарников, репродуктор и бойня ещё… – промямлил директор.

– Бойня?

– Санитарная. Для убоя больных животных. Там есть загон для предубойного содержания, – пояснил Патрушев.

– Тогда начинайте с бойни, – кивнула Лена криминалисту и переключилась на Патрушева. – Ну, Родион Харитонович, давайте начнём.

Пока Лена допрашивала руководителя, за дверью в компании оперуполномоченного ожидали своей очереди замдиректора по безопасности Марсель Абсалямов и мастер очистного участка Пётр Пронин.

С погибшим я был в хороших отношениях. Работал на Кирина пятнадцать лет, начав рядовым зоотехником на «Гвардейце» – это в соседней области. Кирин уберёг «Гвардеец» от развала: до этого собственники менялись как перчатки, комплекс хирел… А он за пять лет сделал из советской развалины прибыльное предприятие. Через три года у него уже холдинг был. Тогда он мне и предложил возглавить новую ферму здесь.