– И когда она очнулась, старика и след простыл! – подытожил Лётчик.

– Не правда, Старец был прямо рядом со мной – я его хорошо слышала, – прервала Летчика Северная.

– О чём ты говоришь, болящая, я видел, как ты очнулась – помнишь я подал тебе отвар?

– Я помню, но ты сказал, что не видел, куда пошёл Старец.

– Не видел именно потому, что когда я вернулся, его уже не было.

Северная села и уставилась на Лётчика. Тот, в свою очередь, тоже смотрел на неё с недоумением.

– Ты уверен? – на всякий случай переспросила девушка. – Может, он уже уходил?

– Ок, северянка неверующая, – притворно обидевшись ответил Лётчик. – Я, конечно, не Странник, но всё же обычно хорошо замечаю подробности и быстро реагирую, если ты не заметила.

Северная отвернулась лицом к стене. Ей хотелось плакать. Она абсолютно точно была уверена, что слышала голос Старца, но факты никак не хотели сходиться в единую цепочку.

«Ты одна из нас, Северная Звезда. Добро пожаловать домой» – повторила она слова Старца. Конечно, если подумать, то это была полная бессмыслица. Что значит – одна из нас? Да и к тому же, её родиной был север.

– А кто такой Странник? – спросила Тома.

Она видела, что Северная не в духе и хотела бы остаться одна. Тома встала с кровати и одними глазами дала знак Лётчику следовать за собой.

– Вы не слышали о Страннике? – поразился тот, игнорируя Томины манипуляции. – Да, чувствую, скоро мне придётся читать вам лекции о самых элементарных вещах: таких, как «возникновение зон» и «краткий курс истории юга»…

– Что, ещё один доисторический герой из летописи южных войн? – спросила Тома, жестами показывая гостю на дверь.

Тот неохотно приподнялся с кровати, садясь на край, но всё же не спешил уходить.

– Ну, может скоро он и войдёт в летопись, но пока ещё рано: он жив-здоров и обитает здесь, на базе. Примкнул к нам полгода назад. Ну очень крутой чувак…

Томино терпение лопнуло, и она бесцеремонно подтолкнула гостя к выходу.

– Очень интересно, Лётчик, но у Северной сегодня было достаточно потрясений – она должна отдохнуть.

Наконец вытолкав Лётчика на улицу, Тома зашипела:

– Ты не видишь, что расстроил её?

Тот недоуменно насупился.

– Это не твоя вина, – смягчилась Тома. – Просто для неё это были не самые простые несколько месяцев.

Тома грустно вздохнула.

– Мы с Северной вместе выросли – она всё равно что жила с нами, рано потеряв родителей. Дом для неё был всем: север – это особое место, которое бывает не просто покинуть.

Три месяца назад наша база сгорела дотла. Просто в один день начался какой-то невиданный, необъяснимый пожар. Нам пришлось бежать, оставляя всё, что когда-либо было дорого сердцу…

Тома задумалась.

– Знаешь, странно, но мне всегда хотелось покинуть дом, отправиться на поиск приключений. Наверное, поэтому я восприняла все произошедшее, как знак судьбы. Северная же, – Тома остановилась, оглянувшись на шатёр, проверяя, не слышит ли подруга, – она всегда была слишком нежного склада, что ли. Всегда слишком близко к сердцу принимала страдания людей. Этот переезд многого ей стоил. Она ещё острее, чем я, восприняла здешнюю бедность – как воспоминание об оставленных развалинах дома…

Лётчик сдвинул брови. Ему тоже показалось, что девчонка эта была особенная. Наверное, потому она ему сразу и приглянулась.

– Переезд сюда должен был быть для нас началом чего-то нового, – объяснила Тома. – Ради чего хотелось бы жить.

Она помолчала.

– Но кажется, ваш юг не идёт ей на пользу. Она ведь и вчера упала в обморок!

Лётчик задумчиво слушал говорившую.

– А раньше с ней такое бывало? – поинтересовался он.

– Никогда! Я говорю тебе – это так на неё влияет юг. Может, и правда – не стоило нам уезжать…