– Лучше некуда. Так чего же не копаться с трупами и делать гробы? Тем более бизнес этот прибыльный. Ты же мечтаешь стать детективом, там тоже много мертвецов, – с надеждой произнёс Блэквуд.

– Если бы! Лиам уже занял эту нишу. И стоило ему лишь родиться на пять лет раньше меня, чтобы забрать такую выгодную должность себе… Кто-то обязательно должен продолжить дело отца, – тяжело вздохнул О’Коннел и уронил голову на сложенные на столе руки.

– И что ты выбрал?

– Естественно, семинарию, – Киллиан прикрыл лицо ладонями.

– Ты так легко отказался от мечты?! Как? Я тебя не узнаю!

– Будто бы я мог выбирать. У меня нет иных вариантов – хоть какое-то образование лучше, чем ничего, – раздосадовано фыркнул он.

– А потом ты вдруг решишь податься в монахи? – мрачно усмехнулся Робин, совершенно обескураженно смотря на друга.

– Боже упаси, конечно, нет. С другой стороны, семинария, в конце концов, находится в большом городе, там есть бурса. И это шанс вырваться из этого захолустья! Получить свободу и уехать подальше от этой фанатичной семейки. Меня никто не будет контролировать. К тому же, – О’Коннел поднял указательный палец вверх, – можно попытаться заработать денег для оплаты юридической академии, прежде чем я приму сан и обет безбрачия, – он вздрогнул и, полный уверенности, серьёзно заявил: – Я заберу документы, Розалин и уеду с ней в закат! Я не хочу на всю жизнь остаться один, без дамы сердца и стакана виски вместе с друзьями по выходным.

Блэквуд как-то странно покосился на Киллиана и с нервным смешком спросил:

– Ты точно сын священника?..

✠✠✠

В тот день О’Коннел всё-таки согласился с отцом, мысленно всё больше и больше продумывая свой план. Брендан невероятно гордился собой, что отправил нерадивого сына в семинарию.

А на следующий день Киллиан, переполненный волнением, отправился к Розалине. Он искренне надеялся, что она поймёт и дождётся. Но О’Коннел глазам своим не поверил, когда увидел её в окне престижного трактира, мимо которого проходил, вместе с другими мужчинами. Их было трое. Они целовали её, беспардонно лапали и стискивали в объятиях, а она улыбалась им в ответ, и Киллиан, как идиот, стоял и наблюдал за этим. В этот момент у него замерло сердце, ему хотелось кричать, что он всё не так понял! Это обман! Видение. Что, чёрт подери, происходит и почему он до сих пор просто пялится на то, как его любимую домогаются? Нет, он не допустит этого!

О’Коннел сорвался с места и кинулся в трактир. Он с грохотом распахнул дверь и лихорадочно осмотрел зал, его взгляд столкнулся с зелёными глазами Розалин. Она мгновенно побледнела от ужаса, застыла, но тотчас отпрянула от незнакомцев.

– Не смейте трогать её! Уберите свои грязные руки от неё! Розалин, они тебя притащили сюда, да? – разъярённо рявкнул Киллиан, подлетев к трём здоровякам. Он едва ли доставал им до плеча, но это ни капли не страшило его, наоборот – разжигало огонь злости. На лице возлюбленной промелькнул испуг, замешательство, её рука соскользнула с плеча одного из них, и она попыталась подобрать слова, поднявшись:

– Киллиан, дорогой, ты… всё не так понял! Они не хотели мне делать больно, они мои друзья, – слегка улыбнулась она, пытаясь его успокоить, и с жалостью глянула на букет свежих полевых цветов. – Что ты вообще тут забыл? – испуганно возмутилась Розалин под громкий хохот мужчин.

– Что? Друзья? Лучше ты мне ответь, что ты забыла здесь, мать вашу? – рассвирепел О’Коннел, и она тут же стушевалась под его напором.

– О, милочка, я так понимаю – это твой щенок, о котором ты говорила? Много же ты секретов от него таила, – издевательски рассмеялся блондин с уродливым шрамом на щеке.