– Опять мерзнете, Велена Никитична? – с улыбкой спросил Яромир Добрыныч, нарушая мое уединение.

– Вспомнила события вчерашней ночи, – почти честно призналась я. – Доброе утро.

– Не такое доброе, как хотелось бы. Не возражаете, если составлю вам компанию?

– Наоборот, особенно если поделитесь итогами расследования.

– Про итоги говорить пока рано. Кое-какие зацепки у нас есть, но не более. Работал действительно профессионал.

– Меня больше интересуют мотивы убийцы. Обряд ради энергии? Тогда для чего открывать проход в Навь? И была ли Огнева целью?

– К сожалению, пока не могу утолить ваше любопытство.

– Поверьте, это вовсе не любопытство. Я привезла сюда людей и в ответе за них.

– Как и мы – за вас всех. Велена, лучше расскажите, вы не замечали ничего странного в последнее время?

– Этапы отбора считаются? – улыбнулась я, а затем задумалась. – Вроде ничего необычного не происходило, хотя… На днях я видела монету в коридоре, недалеко от нашего крыла. Хотела ее взять, но Коша не позволил.

– Где вы ее видели? – Лицо Верескова вмиг стало хищным, требовательным.

– Пойдемте.

Позабыв про завтрак, мы направились в сторону гостевого крыла. Любопытно, но по пути нам так никто и не встретился. Видимо, нынешний день тоже получит пометку «выходной».

– Вот здесь. Монета лежала в тени и в глаза не бросалась, но я почему-то не смогла пройти мимо.

– Неудивительно, на ней было довольно сильное заклинание, остаточный след которого ощущается до сих пор. Есть предположения, кто мог ее забрать?

– С учетом ночных происшествий, вариантов два: либо Огнева, либо погибшая.

– Комнату служанки я осмотрю сам, а вот вас попрошу заняться госпожой Лисаевой. Велена, я не хотел бы втягивать вас во все это, но обстоятельства сложились так, что вы сможете это сделать, не привлекая внимания.

– Не в первый раз, – ответила я, чем заработала внимательный мужской взгляд.

– Вернемся в беседку?

– Как скажете.

Обратная дорога так же прошла в молчании. Лишь когда мы ступили под увитую цветами деревянную крышу, Яромир активировал полог тишины, и беседа продолжилась.

– Так когда же был первый раз, Велена Никитична?

– А то вы не знаете, Яромир Добрыныч.

– Вспомнила, значит?

– Вспомнила, – улыбнулась я, глядя на мужчину. – Вы изменились, господин младший богатырь.

– Ты тоже. Девочка-одуванчик превратилась в красивую женщину.

– Ой, вот только не напоминай это прозвище!

– Не буду, но ты действительно была похожа на Одуванчик! – усмехнулся Вересков.

– Да, время никого не щадит.

– С этим трудно поспорить, – улыбнулся маг. – Почему сразу не сказала, что вспомнила меня?

– Во-первых, не была уверена, что ты вспомнил. Во-вторых, не хотелось афишировать наше знакомство. Тем более у тебя теперь есть невеста…

– Да, – коротко ответил мужчина, а я не смогла сдержать грустную улыбку.

Наше первое знакомство действительно состоялось десять лет назад и при самых отвратительных обстоятельствах. Помню, как сидела в школе на уроке, обсуждая с соседкой по парте последние сплетни. Как внезапно отворилась дверь, и в класс вошли двое мужчин, напугав нашу пожилую учительницу до икоты. Затем короткий вопрос, обращенный к математичке, и кивок в мою сторону.

Из школы меня забрали без слов, даже не объяснив, куда и зачем ведут. А затем была получасовая поездка до здания Тайной канцелярии. Именно там, в кабинете Главного, мне сообщили, что моих родителей больше нет. Вначале я даже не поверила, посчитав все это неудачной шуткой. А затем спустилась в морг, на опознание…

Все, что помнила после, – невыносимую боль. Крик, который рвался из самой глубины души, и чужие руки, которые не позволили упасть на пол. Позже эти же руки придерживали кружку с успокоительным отваром и гладили по голове, пытаясь успокоить. Из-за застилающих глаза слез я не видела лица сердобольного человека, но была невероятно ему благодарна. На его же груди ревела, пока лекарство не подействовало.